Я знала то, чего не знал правитель. А догадывалась еще о большем. Если мне нельзя сказать об этом ему напрямую, то я напишу.

Приободрив саму себя, взяла в руки перьевую ручку и начала выливать свои мысли на бумагу.

Мысли о происходящем, о мальчишках и опасности для них. О том, как сильно привязалась и не хочу подставлять. Но стоило только написать на белом листе бумаги имя Юрика и то, что происходило за спиной правителя, как в глазах потемнело.

Дыхание резко перехватило, ручка выпала из ослабевших пальцев, я съехала со стула на пол и закашлялась. Легкие горели огнем, по телу прокатывались судороги, сердце билось как-то неравномерно.

— Нельзя нарушать данные обещания. Нельзя-а-а, — пророкотал мне смех лорда Улло в ухо.

Боль схлынула, я смогла вдохнуть и рвано выдохнуть. На повязке появилось несколько новых алых пятен. А письмо, которое упало на пол рядом со мной, оказалось самым обычным белым листом. Все написанные моей рукой строчки исчезли, будто их там никогда и не было.

Обещания в этом мире нельзя было нарушать. Какой же я оказалась идиоткой, что дала его так просто.

Глава двадцать пятая, или Беги или умри

К вечеру следующего дня я пошла на поправку. Физически чувствовала себя превосходно, а вот морально… Морально — раздавленной. Причем по многим причинам. Начиная с того, что никак не могла сообщить Сэладору про противного Юрика, продолжая тем, что сердце изнывало от магических чувств к правителю, чувствовало себя преданным, и заканчивая тем фактом, что совсем скоро мне придется отправиться домой.

Я не могла разобраться ни в себе, ни в том, что происходит вокруг. Чувствовала себя рыбкой в аквариуме, расположившимся на дне океана: передо мной целый мир, но выбраться наружу мешает толстое стекло. Роль стекла в моем собственном аквариуме играл недостаток знаний. Готова поспорить, обладай я большей информацией, смогла бы взять себя в руки и придумать, что делать дальше.

А сейчас… сейчас я обладала одной единственной суперсилой — просто лежать в постели, смотреть в потолок и уговаривать себя заснуть. Считала овец, но дойдя до третей сотни, посчитала, что это негуманно. Что овцам нужны бараны. Потому потом представляла, как они перепрыгивают парами. Это помогало отвлечься от всех остальных, далеко не самых радужных, дум.

В какой-то момент я осознала, что на второй десяток пар «овца плюс баран» почему-то превратились в «баран плюс баран» и мотнула головой. Нет, так дело не пойдет.

БУМС.

От резкого, почти оглушающего звука я в тот же миг вскочила с постели.

БУМБУМС.

Рванула к окошку и одернула плотную занавеску, чтобы понять, что происходит и на мгновение оторопела. Зарево. Башня, расположенная прямо напротив нашего крыла лишилась крыши, а сам камень отчего-то плавно покрывался жидким огнем. Будто бы поглощая строение. Что за?!..

Гомон. Словно сотни людей внизу. Крики, лязг металла, взрывы. В тот же миг над замком показалось сразу несколько драконов, извергающих пламя. Один из них едва ли не плюнул в и без того почти разрушенную башню огненным шаром.

БУМС!

Черт! Это же башня, в которой живут дети!

Развернулась и тут же помчалась к выходу, на ходу натягивая платье (думаю, моя голая персона только привлечет внимание злоумышленников). Лишь бы с ними ничего не произошло, лишь бы не произошло. Я должна успеть.

В коридорах царил настоящий хаос. Слуги суетились, бегала стража, дрожали стены. Кто-то выкрикивал какие-то ругательства, общий смысл которых мог уместиться в одно простое русское слово.

Я не пыталась понять, что именно происходит, нет, я просто неслась по определенному пути, точно уверенная в том, что выбрала правильную дорогу.