— Это… что это? — я сморгнула, и видение пропало.

— Скатерть, — с насмешкой протянула тетя, — чашки…

— Кто ты? — я все же не удержалась от вопроса. — Как тебя зовут по-настоящему?

— Я — жрица богини Сизигий — вершительнице судеб, богини правосудия и справедливости, духа гармонии и баланса.

— Не много всего на одной богиню?

— У нее много лиц, много имен, но все они сплетаются в Единое, — непонятно ответила тетка.

— Но… блин, что вообще происходит?

— Ты не сделала и глотка, — тетка поджала губы и кивнула на чашку.

Я послушно пригубила, спорить с ней, себе дороже.

И в тот же миг, перед глазами запрыгали образы. Образы из прошлого. Теплый и размеренный голос тети звучал в самой голове.

— Давным давно на свет появилась одна девочка. Ее назвали Лиззаветой, что означало благословенная доброй судьбой.

Перед глазами встал образ небольшого домика, женщины с добрым круглым лицом, мужчины с густой бородой и маленькой девочки. Отчего-то от этой картинки сердце сжалось.

— Но потом пришла война. Война, которая унесла много жизней. Отец с матерью смогли защитить своего ребенка, попросив помощи у Сизигий. Именно в тот момент богиня в первый раз коснулась нити судьбы девочки, чтобы уберечь ее от беды. Ей было всего семь, когда это произошло. Именно в тот момент Вершительница почувствовала, что судьба у Лиззаветы хоть и благословенная доброй судьбой, но очень уж непростая.

На картинке перед внутренним взором девочка шла во тьме, как вдруг вокруг нее, одна за другой, начали вспыхивать звезды.

— В тот же миг истощилась судьба еще одного важного для полотна мироздания человека. Человека, пожелавшего стать хорошим альфой для своего народа, защитить его от всех передряг. И в тот момент увидела Сизигий, что обрывается его нить, истощаются и судьбы людей, верных его правлению. Но случается это из-за легкого, почти незаметного узелка, связывающего альфу и его истинную. Без сомнения Сизигий сообщает жрице, что стоит сделать. И жрица, покорная судьбе своей богини, отправляется с девочкой Лиззаветой в другой мир, чтобы не дать случиться непоправимому. Нити двух крепко связанных друг с другом людей насыщаются силой именно вдали друг от друга, но тугой узелок никак не желает распутываться.

Проходят года, и богиня понимает, что пора Елизавете вновь ставиться Лиззаветой. И ровно в тот момент к ней приходит человек, чья судьба тесно соприкасается с узелком. Другой альфа. Он просит о том, что богиня и так собиралась сделать, вернуть истинную Сэладора в свой мир. Сизигий посылает видение своей жрице и направляет Лизз обратно. Сизигий остается только наблюдать, смогут ли два смертных самостоятельно распутать клубок.

Все это время перед глазами мелькали смутные образы каких-то ниток, созвездий, узелков. Но все это приобрело свой таинственный смысл лишь в тот момент, когда тетя замолчала. Вновь сморгнув, я уставилась на нее невидящим взглядом.

— Получилось? — голос звучал хрипло.

— Это мне неведомо, — женщина улыбнулась. — Сизигий не спешит раскрывать все свои плетения. Знаю только, что люди могут бесконечно играть в свои игры, искренне полагая, что именно они управляют своей судьбой. В чем-то так и есть, Сизигий каждому оставляет шанс. Но стоит в бесконечности плетений появиться хоть одному узелку, не миновать ни радости большой, ни беды великой. Сизигий может придать нитям судеб знаний и умений, но не в силах распутать узелок. Она следует лишь звездной схеме во благо общему полотну. Полотну мироздания. И к кому бы не питала особые симпатии, рисковать другими жизнями не может.

— Тпррр, — голова снова закружилась.