Анастасия Соловьева. Няня для дочки миллионера
Глава 1
Я слышу детский плач. Оглядываюсь, пытаясь понять, откуда доносится этот тоненький надрывный звук. Сердце ёкает в груди, я болезненно реагирую на детские слёзы. Малыши не должны страдать. Сбрасываю внутреннее оцепенение и захожу в класс, где недавно закончились занятия. За последней партой сидит Ксюша, второклассница, которая учится в нашей школе всего полтора месяца. Она ведёт себя отстранённо: с другими детьми не общается, смотрит на всех волчонком, редко веселится на переменах. И взгляд порой грустный грустный. У меня дрожь по телу от того, что семилетняя девочка с такой печалью смотрит на мир. В первую же неделю я вызвала её родителей для знакомства, хотела спросить, почему их ребёнок плохо социализирован. Пока другие дети по кучкам разбегаются, Ксюша сидит в одиночестве и листает учебники. На встречу пришла мама девочки, красивая брюнетка с высокомерным взглядом. Она не восприняла мои слова всерьёз, отмахнулась от вопросов и сказала, что я ничего не смыслю в детях. Подумаешь, особняком держится ребёнок – что в этом такого? Ксюша не дружит с кем попало, а я просто тупая училка, получившая диплом в захудалом университете с устаревшей системой образования. После той встречи я пыталась связаться с отцом Ксюши, надеясь, что хотя бы он окажется адекватным родителем. На мои звонки никто не ответил. И вот теперь я нахожу Ксюшу в слезах, растерянную и напуганную. Она вытирает мокрые щёки, но продолжает всхлипывать. Тихо, сдерживаясь. – Что тебя расстроило, Ксюш? – спрашиваю я, присаживаясь рядом. – Ничего, – она трёт покрасневшие глаза. – Хорошо, как скажешь. А почему ты ещё не дома? Уроки давно закончились. – Тётя Рита заболела, а папа… – Ксюша не договаривает, закрывает личико руками и снова плачет. Я теряюсь. В мои обязанности входит ведение уроков во втором, седьмом, девятом и одиннадцатом классе, но не оказание психологической помощи маленьким детям. Я бы не учила второклашек, если бы Надежда Григорьевна не уволилась аккурат перед началом учебного года. Дмитрий Платонович наотрез отказался работать с малолетками, так что учительницей английского назначили меня. Я даже обрадовалась: новый опыт как никак, да и с малышами должно быть легче, чем с агрессивными подростками. Вышло всё немного иначе. И слёзы Ксюши яркий тому пример. Я не знаю, как правильно успокоить ребёнка. – Папа задерживается на работе? – Да, – кивает девочка. – Он постоянно работает, я его почти не вижу. Знакомая песня. Чтобы обеспечить ребёнка, нужно много трудиться, но при этому дети чувствуют себя брошенными или ненужными. Моя двоюродная сестра воспитывает сына в одиночку, и племяшка по секрету рассказал мне, что безумно тоскует по маме, ведь она пашет даже в выходные. Просто закрывается на кухне и доделывает незаконченные проекты, а Лёва на неё злится. Он не понимает, что мама ради него старается, пока его отец в очередной раз ищет своё призвание. – А мама твоя где? Не успеваю договорить, как личико Ксюши страдальчески кривится. – Мама уехала… Они с папой разводятся. Это я виновата, – она склоняет голову и шмыгает носом. – Я была непослушной. – Ты ошибаешься. И мама, и папа очень сильно тебя любят. Их развод никак не связан с тобой. – Но мама говорит, что это всё из за моих капризов... Из за этого папа нас разлюбил... Я качаю головой. Что это за мать такая? Как она может внушать своей дочери чувство вины? Ксюша – замечательный ребёнок, очень жаль, что ей пришлось выслушивать обвинения от родного человека. – Иногда люди говорят одно, а подразумевают совсем другое. Особенно когда им больно. Вот как твоей маме сейчас, из за развода… А папа тебя не разлюбил, это невозможно. |
