– Ты что, качаешь там головой? Я тебя вижу, дурачка ты этакая, – заявила она.

Ее слова каким то образом вызвали у меня улыбку.

– Нет, не видишь, – со вздохом ответила я. – Я скажу ей завтра утром.

– А как он?

– Он улетел раньше, сказал увидимся в Лондоне.

– Как прошла ваша неделя?

И я рассказала правду и на этот раз не смогла сдержать слез.

– Мне кажется, что влюбилась в него.

– Так почему же ты решила сбежать?

– Я не вижу себя с Юрием. Во первых, его мир – это не тот мир, частью которого я могла бы стать. Я знаю, что ему не безразлична, но как далеко он готов зайти?

– А ты его об этом спрашивала?

– Чтобы разбить свое сердце еще сильнее, чем и так оно есть?

Она не произнесла ни слова.

– Мне не следовало соглашаться на эту неделю. Это была ужасная чертовая ошибка.

– Тебе же нравилось проводить с ним время?

– Я не хотела бы, чтобы оно заканчивалось.

– Но теперь ты решила окунуться в реальность. Будь я на твоем месте, я бы осталась и пошли к черту все последствия, но в этом то мы и отличаемся. В детстве у тебя было мало любви, тебе не дали такой роскоши, с тобой все время шла под ручку боль. Я понимаю это, но даже если и так, разве ты не думаешь, что разбитое сердце стоит того, чтобы рискнуть ради чего то прекрасного, что у тебя сейчас?

– О Боже, что же мне делать, Шарлотта?

– Не могу сказать, что делать, детка. Ты же знаешь, как бы поступила я. Я бы сбежала только лишь в том случае, когда у меня больше не было бы никакого шанса.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что сбежала бы, если бы мой уход был единственным вариантом. Тогда, что бы ни случилось, я никогда бы не пожалела о своем выборе.

А когда я заснула, слова Шарлотты эхом отдавались у меня в ушах, но я знала, что я – не Шарлотта. Я не могла устраивать такие игры со своим сердцем. Выжидать, пока не останется другого выхода, кроме как сбежать? На следующее утро я вошла в комнату Юлии, усадила ее на кровать, а сама села на пол перед ней, чтобы видеть ее глаза.

Ее улыбка была такой милой и такой доверчивой, что я уже почти готова была отказаться от своего заявления. Какое то время я молча смотрела на нее. Затем сделала глубокий вдох. У Юлии был Юрий, который всегда позаботиться о ней, у меня была только я, чтобы позаботиться о себе.

– Послушай, милая, мне так нравилось быть твоей няней. Ты даже не представляешь, как сильно нравилось. Ты такая красивая, удивительная девочка, но мне нужно будет уйти.

Ее улыбка тут же испарилась. Она с отчаяньем огляделась в поисках блокнота и ручки.

Как только я увидела, что из ее глаз потекли слезы, я отвернулась, скрыв свои эмоции. Я быстро вытерла глаза и повернулась к ней назад, она почти неразборчиво что то царапала в блокноте.

Почему?

Как мне объяснить свои чувства этой маленькой девочке?

Из за дяди Юрия?

Мое сердце бешено колотилось в груди. Я отрицательно покачала головой.

– Нет, конечно, нет. Твой дядя был очень добр ко мне. – Я вздохнула. Она не могла понять, что я не могу пойти против единственного человека, которого поклялась защищать любой ценой – себя, вернее свое сердце. Все, что я ей скажу будет звучать так, как сейчас, эгоистично и без особой заботы о ней.

– Я найду тебе другую няню, – в отчаянии пообещала я. – Гораздо лучше меня. Ты полюбишь ее я обещаю…

Тогда она вскрикнула от ярости и боли. Когда я попыталась притянуть ее к себе, она не позволила мне даже прикоснуться к ней, я сидела на полу перед ее кроватью, не зная, что делать. Я была в неописуемом ужасе от того, что причиняю ей такую боль. Я жалела, что сказала ей.