Она сидела на краю низкой кушетки, опираясь обнаженным локтем на валик и поддерживая ладонью щеку. Ее голубые глаза бесстрастно наблюдали за мистером Крокитом.

– Итак, у этого жалкого… как бишь его… нет ни малейшего шанса на спасение. Какие гарантии вы можете мне предоставить?

Маленький адвокат выглядел мрачным.

– Насколько я понимаю, вы желали, чтобы казнь была… ускорена?

– Да!

– Поэтому я обратился к джентльмену, которого мы будем именовать просто сэр Б.

– Вы имеете в виду сэра Бенджамина Блумфилда, конфиденциального советника Принни?

Мистер Крокит покраснел до корней волос.

– Во всем прочем, мадам, вы можете руководить мною. Но умоляю позволить мне вести ваши дела по-своему.

– Вы забавный старичок, – улыбнулась Кэролайн, все еще подпирая ладонью щеку. – Ну и что было дальше?

– Даруэнта приговорили к смерти 19-го числа. В таких случаях осужденному обычно предоставляется отсрочка на семь дней, включая одно воскресенье.

– Могу я спросить почему?

– Дабы приговоренный мог выслушать проповедь, сидя перед гробом. Это старый почтенный обычай. – Мистер Крокит склонился вперед, наморщив лоб. – Но в данном случае государственный секретарь очень быстро подписал смертный приговор и, благодаря любезности сэра Б., документ показали самому… самому…

– Неужели самому Принни? – воскликнула Кэролайн.

Адвокат снова покраснел.

– Его королевскому высочеству принцу-регенту, – признал он.

– И что сказал Принни?

– Ему сообщили историю во всех подробностях. Его королевское высочество был преисполнен негодованием и, как мне сказали, пуншем со льдом. Убитый – лорд Франсис Орфорд – входил в число его близких друзей. Хотя вроде бы…

– Принни напрочь позабыл о нем, не так ли?

– В общем, да. Но его королевское высочество поставил надпись на показанном ему документе: «Приговор привести в исполнение».

– О, вы настоящее сокровище!

– Я сделал все, что мог, мадам. Теперь даже Господь не в силах спасти Ричарда Даруэнта.

Девушка прикрыла глаза, словно насытившаяся лакомством кошечка. Внезапно Кэролайн выпрямилась. На ее лице отразилось недовольство.

– Даже в собственном доме нет покоя! – капризно воскликнула она. – Что за невыносимый шум на улице?

Движением бровей Кэролайн подала адвокату знак позвонить. Явившемуся на вызов Элфреду, первому лакею, было велено узнать, в чем дело. О причине шума ему мог сообщить любой мальчишка на Сент-Джеймс-сквер.

Майор Перси, подъехавший в своей карете к дверям дома номер 18, не застал лорда Каслри. Но ему сообщили, что военный министр обедает неподалеку, в доме мистера Бема. По указанному адресу он обнаружил не только лорда Каслри, но и премьер-министра лорда Ливерпуля и его королевское высочество принца-регента.

Однако ни одна из тайн их разговора, уже разлетевшихся, словно искры, по всему Лондону, не коснулась гостиной дома номер 38 с ее темно-зелеными портьерами и облаченной в белое хозяйкой.

– Значит, я в полной безопасности, – пробормотала Кэролайн.

И тут мистер Крокит потерял голову.

– Прежде чем вы это сделаете, – воскликнул старый адвокат, – умоляю вас как следует подумать!

– Я уже все обдумала, сэр.

– Мадам, это чудовищная затея!

– Довольно! – Кэролайн Росс одним словом поставила его на место. – Ведь вы сами говорили мне, – не удержавшись, добавила она, – что несправедливое завещание моего деда оспорить невозможно.

– Никто не сможет его оспорить.