…«Не говоря уже о мотиве "qui pro quo" - в прямом значении - как о сюжетной основе, и об этих внешних «сцеплениях», в «Рассказе» немало и других шаблсжов, присущих «классическому» авантюрному роману - и при том таких, каких не найти ни в «Дубровском», ни в «Капитанской дочке». Это шаблоны чисто внешнего характера».

Все-таки все это вздор - «Рассказ неизв. человека» все-таки замечательный! (И. Б.).

 372

«В аналогичном отношении находятся между собою еще две вещи Чехова «Палата № 6» и «Гусев». Общей рамки у них нет. Но обе они опять-таки - два варианта одной темы, - некрасовской «Больницы», при чем второй рассказ является как бы попыткой углубления ее и вместе с тем «ответом» на первый». !! (И. Б.). Подчеркнуто мною (И. Б.).

«Пассажиры больничной каюты обречены смерти оттого, что ни одному из них, повидимому, не выдержать длительного океанского перехода в невыносимой духоте. Трое из них умирают на протяжении повествования. Кстати, еще одно совпадение: эпизоды, символизирующие попытку «освобождения», это в первом рассказе, поездка Андрея Ефимыча накануне того, как он попал в западню, но когда западня уже была изготовлена; во втором, - попытка Гусева выйти на палубу освежиться. Но ничего из этого не выходит». Боже, что лезет в голову Бицилли! (И. Б.).

Гусев первоклассно хорош! Я его читал е х о в у, дико хвалил, он был взволнован, молчал! (И. Б.).

«Архиерей», наряду с «В овраге», знаменует собою высшую точку в чеховском творчестве». Подчеркнуто мною (И. Б.).

…«Он осуществил вполне то, что уже давно составляло цель его творческих стремлений, дать кар г

 I

тину, «в которой (бы) все частности, как звезды на небе, слились в одно общее».

…«к этой вещи вела его вся предшествующая работа, что здесь действовала имманентная художническая судьба. Особо показательно, что с «Архиереем», так сказать, перекликаются как раз самые совершенные произведения».

» »

«Арх.»: «Белые стены, белые кресты на могилах, белые березы, и черные тени, и далекая луна на небе стоявшая как раз над монастырем, казалось, теперь жили своей особой жизнью, непонятной, но близкой человеку». Ср. «Ионыч»: «Старцев вошел в калитку и первое, что он увидел, это белые кресты и памятники по обе стороны широкой аллеи, и черные тени от них и от тополей; и кругом далеко было видно белое и черное, и сонные деревья склоняли свои ветви над белым… На первых порах Старцева поразило то, что он видел теперь {…)- мир, не похожий ни на что другое, - мир, где так хорош и мягок лунный свет, точно здесь его колыбель, где нет жизни, нет и нет, но в каждом темном тополе, в каждой могиле чувствуется присутствие тайны, обещающей жизнь тихую, прекрасную, вечную…» Как хорошо! (И. Б.).

«Образ архиерея, вышедшего в люди из низов духовного сословия благодаря своей даровитости, и перед смертью сожалеющего о утраченном прошлом, в зародыше уже как бы заключен в образе дьякона в «Дуэли». ?! (И. Б.).

 *

«В одном пассаже казаться употреблено три раза (…)». Сидит считает, считает. (… И.