С ненавистью я смотрела на врага, но он был увлечен другим. Поерзал. Чему-то улыбнулся.

— Вон как ножки сжала. Нетронутая, девственная. Спасибо, брат, порадовал.

Брат? Они братья?

— Чего так смотришь? Да, брат. Сам удивляюсь. Двадцать лет назад разделался с ним, сбросил с корабля. Но акулы почему-то побрезговали, не стали его есть, и братец выжил. Еще и могущественным королем стал. Повезло. Опять повезло. Ну, ничего, скоро мы это могущество уничтожим. Пир поможет. Слышала о таком? Ах, ну, да! Остров теперь ваш. Вернее, пока ваш. К нему, родимому, и идем. Он уже всплыл. Постреляем ваших людей, наберем камешков и домой. Там меня с Пиром ждут. Смешно получилось, да? С пиром ждут. И создадим мы Хорр. Знаешь, что это такое? У, страшная сила! Магия подчинения. Невозможно ей сопротивляться. А ты сопротивляйся, сопротивляйся. Меня это возбуждает.

Его рука нырнула в вырез платья и больно сжала грудь. Я закусила губу, чтобы не вырвался стон. Старалась не шелохнуться. Он признался, что ему нравится видеть страдания. Не получит.

Слезы затуманили взор, и я отвернулась. Он тут же ухватился рукой за мое лицо и развернул к себе.

— Хочу, чтобы видела! Не закрывай глаза!

Отпустив, стал медленно расстегивать китель. Бросив его на пол, взялся за рубашку. Я старалась смотреть сквозь Тео. Когда рубашка тоже была сброшена, невольно обратила внимание на его тело. На нем не было живого места! Следы укусов, царапины, кровоподтеки.

Враг самодовольно улыбнулся.

— Видишь, какая у меня страстная женщина? Будешь такой же, оставлю в живых. Станешь лежать дохлой рыбой, пойдешь на дно, кормить сестер! — Теодор громко рассмеялся над своей шуткой. Наклонился, провел языком от раны на губе по полоске крови, пропадающей в вороте платья.

— Сладкая, — прошептал и тут же укусил за шею, потом языком зализал появившуюся рану. Мелкими шагами двигался к груди. Укус, зализывание, укус, зализывание.

Он зверь, зверь! Я уже не могла сдерживать всхлипываний. Закрыла глаза. Увидев это, он тут же ударил по щеке.

— Смотри! — немного приподнявшись, начал тянуть юбку вверх. Улыбался и смотрел в глаза.

Вдруг корабль тряхнуло, последовали звуки взрывов, возбужденные крики, через мгновение в дверь каюты заколотили. Теодор недовольно застонал.

— Ты никуда не уходи, ладно? — начал слезать с меня, — Я скоро. Убью пару человек и вернусь.

Наклонился и грубо поцеловал. Проведя рукой по оголенной груди, пальцем больно вдавил сосок. Глубоко вздохнул и, подняв рубаху, направился к двери, на ходу одевая ее и заправляя в штаны.

— Ну, что там?

Щелкнул замок, и я отдалась слезам. Плакала в голос. Нос забило, я стала задыхаться. Невозможность подняться, освободить руки, вытереть лицо усугубили мое состояние. Началась истерика.

Вдруг рядом промялась кровать. Я приподняла голову, пытаясь рассмотреть, кто это. Ко мне пробирался мой оркис. Увидев его, я зашептала.

— Плюх, Плюшечка!

Котенок подобрался ближе и внимательно посмотрел в глаза. Замелькали картинки. В мою каюту влетает мужчина в маске, оглядывает пустую комнату, хватает котенка и взбирается на капитанский мостик. Вдалеке тают паруса «Жемчужины». Какое отчаяние было в глазах короля. Другая картинка. «Жемчужина» на расстоянии выстрела. Работают орудия, снаряды ложатся рядом с фрегатом. Вот атака, абордаж. И полет котенка.

— Ты научился летать?!

Котенок взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Сделав круг над кроватью, оркис вылетел в окно.

— Куда? Плюх!

Я старалась снять путы с рук, но лента врезалась все больше и больше.