— Куда? Плюх!

Я старалась снять путы с рук, но лента врезалась все больше и больше. Пришлось бросить попытки. Прислушалась. На корабле шел бой.

Вдруг дверь в каюту дернулась. Раз, второй. Потом страшный удар, треск и дверь слетела с петель. Я закричала. Человек, выломавший ее, поднялся с колен и задрал руки над головой. Не знаю, что меня успокоило, поднятые руки или то, что у человека в маске тело чистое. Без укусов. Это было видно в прорехи рваной рубахи. Но я сразу перестала кричать.

Тревожный блеск глаз в прорезях маски, быстрое движение ко мне, и появившийся в руках нож перерезал путы, стягивающие мои руки. Мужчина бережно расправил юбку. Вздохнул, не сумев свести половинки платья и закрыть оголенную грудь. Я тоже попыталась, но одеревеневшие пальцы не слушались. Тогда он просто завернул меня в простыню.

— Прости! — произнес он.

Меня опять взвалили на плечо и понесли. Вернее, побежали, попутно раздавая удары кулаком всем, кто встречался на пути. Но я не сопротивлялась, хотя было больно и неудобно. Это же Лард! Мой любимый король.

Глава 9. Барга

Дуоэльо, дуоэньё, дууу…

Шаниланда, шанибадо, ююю…

Сидит древняя Барга у моря и поет.

Сюда она пришла рано утром. Пустынный ветер постучался в окно и позвал. С трудом Барга встала с кровати. Старые кости болят. Но, ничего, еще не время им покоиться. Любимый Лард в беде!

Спасибо, ветер помог: дул в спину, поддерживал, когда ноги оступались и вязли в песке. Так они вдвоем и добрались до берега. Здесь их уже поджидал морской ветер. Поздоровался, припав к ногам, нечаянно пошевелил длинную юбку. Она ласково ему улыбнулась, потрепала рукой прохладные воздушные струи. Они у него влажные, не то, что у пустынного. У того сухие, горячие.

Засмеялась, показав уцелевшие зубы. Обиделся пустынник, жаром обдав плечи старухи. А ей хорошо, родину сразу вспомнила. Там всегда жарко.

Потом села на песок и прислушалась к тому, о чем пел морской ветер. На лице Барги то слезы появлялись, то улыбка, то печаль тенью проскальзывала, то глаза радостью светились.

— Хвала тебе, морской ветер! — произнесла старуха, поклонившись так низко, насколько позволяла спина, — Спасибо за Ларда и невесту его!

Морской ветер опять припал к ее ногам, сыпанув нечаянно горсть песка на сандалии, и улетел прочь. Туда, где ждали волны, подвластные ему, и корабли, чьи паруса он надувал. Или не надувал. Все зависело от него. Мог и потопить. Что он и сделал с «Жемчужиной».

Сначала ее паруса захлопали, как раненная птица бьет крыльями, потом и вовсе повисли мертвыми плетями. А когда ветер убедился, что любимец Барги вынес свою невесту с чужого корабля, осторожно порвал все канаты, связывающие оба корабля, и отогнал «Розу Ветров» в сторону.

Замерли люди в недоумении. Что за чудо происходит? Какая сила управляет кораблями? Побросали ножи острые, сабли, кровью орошенные, вцепились в снасти корабельные. Почуяли, видимо, что ветер собирается творить суд над неправым моряком. Неправый — молодой король Теодор, поднялся на капитанский мостик и дерзко засмеялся.

— Что, ветер? Напугать решил? Не выйдет! Есть секрет у «Жемчужины»! Она может и без тебя обойтись! — прокричал, скалясь в злой усмешке, и хлопнул плетью по палубе.

Тут в боках корабля, там, внизу, почти у самой воды, с шумом раздвинулись потайные щели и фрегат ощетинился огромными веслами. Послышался мерный рокот гулкого барабана. Стали весла, послушные барабанному ритму, опускаться и подниматься, неудержимо двигая «Жемчужину» в сторону «Розы Ветров». А хлыст надсмотрщика пел кровавую песню, гуляя по черным спинам намазийцев — огромных рабов, прикованных к веслам цепями.

Не понравилось ветру такое пренебрежение дерзкого короля.