Там же нас уже ждали три других девушки, Одеты они были так же, как и Патли, и у каждой были огромные сумки, особенно у Тепин. Патли схватила еще один такой баул, а Местли нашарила у одного из трупов ключ на поясе и открыла замок наружной двери. Я подхватил одну из аркебуз, принадлежавших охранникам, потом, повинуясь инстинкту, забрал стоявшую там же бутылку, и мы выбежали на свежий воздух.

Двери были толстые и, судя по весу, из дуба (потом я узнал, что леса в здешних горах, если подняться чуть повыше, были именно дубовыми). Добавьте к этому добротно сделанные петли – и у меня сложилось впечатление, что погони нам бояться не следовало.

Мы оказались на небольшой площадке, с которой спускались вырубленные в скале каменные ступени. Ветер сразу задул свечи, но уже начинало светать. Тепин повела нас вниз по лестнице, а замыкавшая процессию Местли чуть приотстала и повесила замок.

Я пытался было шепотом протестовать, мол, дайте мне еще что-нибудь, я сильный, я все понесу, вы же дамы, на что Местли поднесла палец к губам, затем беззвучно засмеялась и шепнула в ответ, что я не привык ходить по горам так, как они, и, вероятно, кончится все тем, что они заберут у меня и ту сумку, которую мне дали – а то и, чего уж там, понесут и меня самого.

Ну уж нет, подумал я. Всё-таки я любил ходить по горам – и достаточно недавно взобрался-таки на Цугшпитце, самую высокую гору в Германии, почти три тысячи метров. Но сейчас было не время, да и не место, для протестов.

Когда мы спустились по лестнице на тропинку, я подумал, что неплохо бы сфотографировать крепость Антонио – ведь в скором времени, я надеюсь, состоится штурм сего заведения, и фото для его подготовки будут нелишними. Тепин потянула меня за рукав, но не успел я повернуться, как послышались два громких выстрела. Меня швырнуло на землю – аркебузная пуля меня все-таки достала. Я сорвал сумку и перекатился в какой-то кустарник, который рос у дороги, выхватил из сумки пистолет, и…

Пистолет оказался искореженным – пуля попала именно в него, а я не был даже ранен, хотя синяк у меня намечался знатный.

– Бежим, – закричала Местли. И мы, пригибаясь, ринулись прочь.

Еще два выстрела, мимо – что и требовалось ожидать, ведь до крепости было метров шестьдесят-семьдесят, а даже у метких стрелков прицельная дальность выстрела из аркебузы была пятьдесят-шестьдесят метров, а мы еще и петляли, ведь эта часть дороги была на довольно широком склоне. Еще миг – и дорога нырнула в лесок.

Как мне вчера рассказала Местли, это укрепление именуется Эль Нидо, что означает по испански «гнездо». От него через индейскую деревню идёт дорога к магистрали Мехико-Санта Лусия. Раньше это был просёлок, но при постройке крепости его специально расширили, чтобы могла пройти и телега, и даже карета – меня несколько дней назад привезли сюда именно на карете Пеньи.

Почти вся мексиканская часть тогдашней Новой Испании, кроме береговой полоски и полуострова Юкатан, представляла из себя горы и плато. В районе Санта-Лусии, береговая линия шла практически с запада на восток, и к северу от нее простирались горы Сьерра Мадре дель Сур, которые где чуть отходили от берега, а где, как в Санта-Лусии, подходили к самой воде. Единственная удобная дорога из Мехико в Санта-Лусию шла по немногим удобным перевалам – интересно, что в моей истории, даже в конце двадцатого века, шоссе Мехико-Акапулько проходило по тому же маршруту.

Эта магистраль на большой части своего протяжения находится под контролем местных бандитов. У них имеются договоренности с основными торговыми домами, и они не трогают их караваны, а мелким купцам и просто путешественникам нередко достается.