Забросив за спину небольшой ранец с лёгкой, но довольно мощной аккумуляторной батареей, он надел на голову специальный защитный шлем, включил систему кондиционирования, проверил шкуродёрку и взяв сумку с инструментом, вышел через тамбур из домика. Ветерок усилился и спускаясь вниз по лестнице Виктору пришлось взяться за поручни. Подняв лестницу, чтобы на платформу не забралась какая-нибудь змея, он пошел на запад, навстречу ветру. Там, почти на краю его делянки находилась большая лунка, которую он оставил на сладкое. Большая лунка, — большая полость, а в большой полости можно было найти большую друзу. Или ничего не найти, если не повезёт. На шлеме у Виктора, с правой стороны, была прикреплена небольшая, опечатанная пломбой видеокамера с большой картой памяти, рассчитанной на четыреста часов непрерывной съёмки.

Ещё тогда, когда они только собирались в пустыню, ими было принято решение, — бить в каждой лунке всего три шурфа и потом, засыпав ямку, оставлять в центре каждой зелёную вешку. Зелёный цвет был в этой пустыне очень большой редкостью и те старатели, которые придут на эту делянку позднее, будут знать, где он уже поковырялся. За десять дней на делянке площадью в один квадратный километр при трёх подходах на лунку, можно было произвести раскопки максимум в трёхстах лунках, а их тут было не менее шестидесяти тысяч. За семь с половиной рабочих дней Виктор сумел пробить шурфы в двухстах восьмидесяти двух и при этом ни разу не включил генератор шкуродёрного поля, считая его средством последней надежды. Это изобретение Джонни-Механика безотказно действовало даже на насекомых, но ему, как и всем остальным рейнджерам, было их жалко. Убивать она их не убивала, но выгоняло из лунки начисто.

До той лунки, на которую Виктор положил глаз ещё в первый день, он дошел за десять минут. Эта лунка, была всем лункам лунка. Её диаметр превышал шесть метров, но что самое главное, она не была слишком глубокой, что уже говорило о том, что она не была пустой. Однако, у него было всего три подхода на то, чтобы добраться до того сокровища, которое в ней, возможно, скрывалось. Хотя стоять на краю было и не очень безопасно, именно там рыли себе норы самые крупные, тигровые ящерицы, которые могли прокусить даже плотную, стёганую штанину комбинезона, Виктор не спешил спускаться вниз. Ещё подходя к лунке он нашел взглядом самое безопасное место, — почва там была без крупных обломков, плотно слежавшаяся, и встал там.

Лунка выглядела необитаемой, то есть в ней не было крупных змей. В это время дня они обычно занимали свои охотничьи позиции на затенённых участках. Поэтому Виктор вздохнул с облегчением и принялся внимательно разглядывать её сверху, анализируя каждую впадинку и каждый холмик. В первую очередь его внимание привлёк небольшой холмик чуть с краю от центра лунки и второй, поменьше, в полуметре от него. Улыбнувшись, он спустился вниз, внимательно оглядел оба холмика и убедившись, что ни в одном, ни в другом нет норок, для пущего спокойствия потопал ногой и когда не увидел никакого шевеления, опустился на колени и вынул из мешка свои инструменты, изрядно пострадавшие от ковыряния в обломках, усеянных микрокристаллами марианита. Негромко насвистывая, Виктор осторожно ударил под основание холмика. Остриё кирочки вонзилось в него сантиметров на пять. Он отколупнул кусок слежавшегося грунта и ударил в то же время во второй раз.

Когда Виктор подрыл холмик высотой сантиметров тридцать и около метра в поперечнике на треть, остриё кирочки врезалось во что-то более твёрдое, нежели вулканическая пемза. От этого звука у него тотчас ёкнуло и радостно забилось сердце. Он уже прекрасно знал, что именно может означать этот звук и принялся разрыхлять ударами кирочки грунт вокруг кочки и аккуратно отгребать его сапёрной лопаткой. Через двадцать минут он поддел сапёрной лопаткой и приподнял овальную, выпуклую, всю покрытую слоистыми наплывами плиту сантиметров семьдесят размером и ахнул, увидев уже хорошо знакомый ему блеск кристаллов марианита.