Правда, сам Гидеор вызывал у Виктора беспокойство и вот почему. Он нашел себе помощника из числа роботов и таким помощником оказался не кто-либо, а сам Ларри Кинг, личность в высшей степени склонная к авантюрам. Его даже поразило то, как такой прагматик и педант, как маршал мин-Вайль сошелся с этим вечным баламутом. Впрочем одно в этой связке было хорошо, вдвоём они образовывали прекрасный тандем и если Ларри не сможет одержать верх над характером Гидеора, то всё будет просто прекрасно и Лидарна не расколется рано или поздно на две части. В физическом смысле слова. Зато постоянно озабоченный Гидеор, подружившись с Ларри, стал намного веселее, раскованнее и очень быстро научился у робота множеству хитростей и таким подходам к людям, что те уже не могли ему отказать.

Если раньше управляющий Лидарной был склонен излагать свои мысли преимущественно императивами, то теперь его физиономия всё чаще и чаще приобретала отеческое выражение и он с добродушной улыбкой так лихо подводил своего собеседника к нужным ему выводам, что тот уходил от него буквально окрылённый и готовый свернут на своём пути горы. Скорее всего это было всё же хорошо, поскольку Гидеор, как и сам Виктор, никогда и ни перед кем не ставил невыполнимых заданий и всё больше и больше превращался в доброго дядюшку для всех лидарнийцев. Правда, при необходимости он мог сурово нахмурить брови, что при его комплекции, а в нём было росту два метра двадцать три сантиметра, выглядело более, чем серьёзно. А ещё говаривали, что дядюшка Гидеор мог и погрозить кому-либо свои кулаком, а тот у него был, воистину, пудовым.

Может быть именно потому, что Гидеор мин-Вайль при всей его строгости и склонности к педантству всё же обладал суровой харизмой воина с несгибаемой волей, на Лидарне у него так и не появилось сколько-нибудь серьёзных и опасных врагов. Он их просто повергал в трепет и шок одним своим грозным видом. Зато он имел самую сквалыжную оппозицию в лице чуть ли не лучшего друга Жана Дюпона, на которого Ларри, полная ему противоположность, чуть ли не кидался с кулаками и это, кстати, несколько смягчало требования премьер-министра, вознамерившегося переплюнуть своей толерантностью и стремлением помочь абсолютно всем всех святых Земли и Лидарны. Причём делалось это не абы как, а со всеми расчётами и статистическими выкладками, которые было очень трудно опровергнуть Гидеору, но с ним довольно успешно боролся Ларри и как это ни странно, побивая его одними только эмоциями и ссылками на то, что всё это замечательно, вот только преждевременно. В итоге Жан включал шкалу ценностей и сам выстраивал систему приоритетов, по которой некоторые из его благодеяний откладывались.

В общем весь первый год начиная с момента прибытия больших кораблей работы выпало на всех, включая членов экспедиции Виктора Боброва столько, что было просто удивительно, как они сумели с ней справиться. Зато через каких-то полтора года с момента его прибытия на Лидарну перемены на этой планете уже были видны с низкой орбиты даже невооруженным глазом. Особенно ночью, так как фонари ярко горели даже на самых отдалённых хуторах и это было для Виктора самым красивым зрелищем после Дня Радуги. Вместе с тем он был неудовлетворён тем, как шли дела, поскольку чувствовал, что они могли совместными усилиями сделать за это время и больше, но тут он уже точно ничего не мог поделать. Увы, далеко не всё зависело только от его личной энергии, опыта его и его друзей, а также стремления множества лидарнийцев шагнуть в эру космических полётов к другим звёздам. Очень уж много на Лидарне имелось таких типов, которые думали совсем о другом и в первую очередь это была церковь во главе со всеми её иерархами.