– Как же ты, Ваня, галстучек у Митьки проглотил? – спросил Витя.

– Не сдержался, Витя. Можешь меня понять?

– Могу. Помнишь, Ваня, Амстердам? Пожмите друг другу руки.

– Пусть обезьяну свою назад возьмут, – буркнул Митя.

– Беру-беру, – со смехом сказал «Князь». – Дюжину галстуков вам куплю. Жду вас, друзья, вечером в «Европейской». Большие дела, дела, дела. Гуд лак!

«Князь» спрыгнул с пролетки и, вильнув напряженным задом, скрылся за углом.

– Ванька Вяричев, третий штурман Добровольного флота, а проще, аферист, – сказал Витя.

– Ты понимаешь, что по твоей милости мы сегодня были на грани провала? С операции я тебя снимаю! – сказал Горизонтов.

– Виктор Николаевич! – возопил Митя и бухнулся на колени.

Горизонтов, даже не взглянув, крутя тростью, удалялся по аллее. Потом вернулся.

– Вы мне больше, чем отец, вы меня из убийцы сделали борцом за народную долю, – бормотал Митенька. – Я за вас любому князю глотку перегрызу.

– Идиот, – усмехнулся Витя. – Мигом за ребятами. Сегодня едем.

– Зажгите, пожалуйста, спичку, – прозвучал ее хрипловатый голос.

Спичка осветила лица «Струны» и «Никитича» и маленький плакатик.

– «Сосны Сукачева», – прочла Надя. – Посадка 1886 года. Это мои ровесницы…

– Нам сюда? – суховато спросил Красин.

Они подошли к домику лесничего, откуда доносились визгливая гармошка, свист, пьяный рев.

– Имитируют пирушку, – сказала Надя.

– Хорошо придумано, – одобрил Красин.

Она постучала условной дробью в дверь, тихо сказала:

– Я «Струна». С гостем.

По темной скрипучей лестнице они поднялись в мезонин и приблизились к окну. Во дворе шла хлопотливая жизнь, двигались вооруженные люди. Силуэты Красина и Нади четко рисовались на фоне окна.

– Значит, вам всего 19 лет, – чуть дрогнувшим голосом сказал он.

Она не ответила. Через секунду он отшатнулся.

– Позвать Берга? – неприятным голосом спросила она.

– Нет. Позовите «Кандида».

– Я здесь, Леонид Борисович, – послышался из темноты смущенный голос Кириллова. – Есть сообщения из Питера. Там ждут парохода со дня на день.

– Не нравится мне этот пароход, – сказал Красин. – Там замешан Гапон, а это всегда пахнет горохом. Но ничего не поделаешь, решение принято…

– Гет аут! Данджерас! – закричали с палубы в рупор на приближающийся баркас.

– Уотс ронг? – крикнул, встав во весь рост, Горизонтов.

– У нас котлы залиты водой! Того и гляди взорвемся! – ответили с палубы.

– Давайте груз! Успеете смотаться! – завопил Горизонтов.

– К черту ваш груз! Здесь уже были русские офицеры! Спасайте свои шкуры!

Горизонтов выхватил маузер и прицелился. Экипаж баркаса, четверо рабочих пареньков последовали его примеру. Матросы тоже выхватили пистолеты. Баркас то взлетал выше палубы, то падал вниз.

– Мы не промахнемся! – гаркнул Горизонтов и хищно улыбнулся.

Матросы, матерясь по-английски, засунули оружие в карманы и взялись за ящики. Из рулевой рубки выскочил лохматый субъект и закричал по-русски:

– Рулевой был предатель! Я застрелил его! Уходите, мы вот-вот взорвемся!

…

Нагруженный ящиками баркас шел по спокойной воде под защитой лесистого острова.