— Вот шо ты голосишь, — последовал приглушённый меланхоличный ответ: — Деревенския я, из дальних угорских лесов, с детства наученная — коли опасность так сразу притворись мёртвой. Помогает, между прочим.

— Да? — скептически переспросила Бажена. — А шишки на затылке как, не мешают?

— От шишаков лед помогае, — с совершенным смирением к своей нелегкой судьбе ответила ведьмочка.

— Да?! — уже взбешенно прошипела Бажена. — Слышь ты, а от злой меня тебе кто поможет?

— Эдвин Харн, — ответила находчивая Любава. — Он такоооой, такой… он поможет…

В тишине, а зрительские ряды всё ещё были погружены в потрясённое молчание, раздался один отдалённый вопль. Повернув головы все узрели газетчика, распятого в воздухе в паре метров от земли, и Эдвина, вскинувшего руку и сжимающего воздух так, что сразу становилось понятно, кто держит газетчика за горло, пусть даже и на расстоянии… Ну и собственно уже ни у кого не осталось сомнений, что Эдвин Харн может спасти всех, не то, что какую-то ведьмочку.

— Любава! — у первой ведьмочки уже кажется, начали сдавать нервы. — Любава, хватит квашнёй на полу валяться, нам ещё представление игроков вести!

— А нам Смерть поможет. Вишь, она вся в энтузиазме уже.

Смерть да, вся на энтузиазме была! Она протянула сверкнувшее сталью острие косы к повисшему в воздухе газетчику, которому и без неё страшно было, подцепила мужика за воротник, подтянула на арену, подкинула вверх и… съела.

Наверху раздался звук ещё одного упавшего тела. Не газетчика, нет, похоже и Бажена свалилась в обморок.

А Смерть, изобразив сытое поглаживание по призрачному животу… её фантом животом и заканчивался, к слову, вскинула вверх руку с косой, и над ареной прозвучал её скрипящий голос:

— Да откроются великие Королевские Мёртвые Игры! Добро пожаловать в царство боли, мрака, отваги и чести! Вам, — она обвела участников игр косой. — Предстоит пройти по самой грани между жизнью и смертью! Узнать, что скрывается там, в глубине ваших душ! Понять, на что вы способны ради победы! И сделать выбор…

Смерть допустила многозначительную паузу, и я сразу поняла, что текст писал Гобби. Он склонен недоговаривать.

— Встаньте, — смерть указала на ряды зрителей. — И стоя приветствуйте великих воинов!

И что примечательно — все мгновенно поднялись, с интересом наблюдая за происходящим. Я же посмотрела на Эдвина — парень стоял, сложив руки на груди и… участвовал в творящемся безобразии. По крайней мере зеленовато-серая призрачная дымка потянувшаяся по трибунам, принадлежала точно ему. И мне стало очень радостно от того, что Эдвин хоть и не на арене, но всё-таки с нами, с командой.

И тут Гобби передал Дану листок.

И мне бы заранее догадаться, что будет, но кто ж знал!

— Далеко-далеко, — замогильным голосом заговорила Смерть, — среди заснеженных гор Первого королевства…

«Ой…» — сразу подумалось мне.

Просто текст же Гобби писал.

— Среди заснеженных гор Первого королевства шла извечная битва, где с трёх сторон участвовали клыки, когти и… молочные зубы!

Трибуны и самих участников охватила заинтригованная заинтересованность — в смысле при чём тут молочные зубы к извечной битве?!

— Да, — продолжила Смерть: — С раннего детства братья Дгейты дрались за соску!

Все ахнули, кое-где послышался смех.

— А что делать, — Смерть развела костлявыми руками. — Братьев трое, сил много, магии много, а соска одна.