Я кивнула, глядя на него во все глаза.

— Харю мою запомни! — приказал он. — Запомнила?

Чуть не ляпнула, что такое лицо вообще вряд ли когда забыть получится. Но решила, что он не оценит и потому просто кивнула.

— Маладца! — похвалил гоблин. — Теперь слушай внимательно — мы тебе три варианта побега подготовили. Первый — это бежать можешь в любое время. Вот как доведут тебя эти, Бездна их пожри, так и тикай — деньги у тебя теперь есть, имя у тебя в документах наше, гоблинское, так что на границе ты по любому к представителю нашего дипломатического посольства попадёшь, соответственно — вытащим. Вариант второй — если решишься на задуманное и сможешь вернуть жизнь Габриэлю… — гоблин вдруг судорожно выдохнул, пригорюнился, даже плечи поникли. Но взял себя в руки, шумно выдохнул и продолжил: — Так вот, если сможешь — он тебя сам выведет. Если память сохранится. Если нет — смотри на мою рожу, — я посмотрела. — Там на играх буду, выведу. И третье, — поверх свитка упал едва приметный деревянный браслет, — это если твои, — кивок почему-то на входную дверь. — Озвереют и побег пресекут жестоко. В таком случае ты с этим браслетом к любому дереву. Да, мы опосля друидам будем должны много и основательно, но уже одно то, что ты Габриэлю память вернула, искупает любые затраты и сложности.

«Мы опосля друидам будем должны»… Друиды ещё существуют?

— Э, ледя, тебе всё ясно? — прорычал поднимаясь гоблин.

Отчаянно закивала, а потом не менее отчаянно отрицательно головой помотала, а потом…

— О, идут, — сказал гоблин и торопливо натянул парик, а затем поверх него и шляпку, — я — Ыгрх. Всё, прячь всё. Прячь, я сказал! — спрятала даденное по карманам. — Маладца! Теперь делай естественное лицо, сейчас стазис сымать буду.

О, я сделала… Крайне потрясённое лицо я сделала! А гоблин он отошёл к этим застывшим женщинам и взялся за край подшиваемых ими брюк, после чего в комнате словно что-то лопнуло, как струна, и пришедшие в движение портнихи разом воскликнули:

— А вот и леди Каро!

Да, я знаю, что сидела на полу, но у меня появилось желание лечь! И самым невероятным образом моё желание осуществилось, когда кто-то рывком распахнул дверь и я улеглась половиной тела в коридоре. Вторая половина соответственно лежала в моей комнате, а сама я смотрела очень снизу вверх на стоявшего и соответственно распахнувшего дверь ректора.

Одарив меня суровым взглядом, Гаэр-аш иронично поинтересовался:

— Удобно?

— Очень, — язвительно ответила я.

Криво усмехнулся и скомандовал:

— Поднимайся! — затем ещё и добавил: 

— Не люблю, когда мои воспитанницы под ногами валяются.

Меня такая злость охватила. И сложив руки на груди, я зло прошипела:

— А мне как-то плевать, что вы любите, а что нет!

Улыбнулся, насмешливо поглядывая и издевательски поинтересовался:

— Хочешь, чтобы я лично поднял?

И на этом моё спокойствие закончилось. Рывком подскочив, я развернулась к ректору и прошипела:

— Спасибо, не нужно! Вы «лично» и так уже слишком много на себя взяли!

И мгновенно отшатнулась, ожидая реакции Гаэр-аша, но её не последовало. То ли ректор был слишком доволен собой, то ли дело было в появившемся в конце коридора Норте, в чьих глазах, и это было видно даже с расстояния, бушевало пламя, но вместо продолжения скандала я услышала обращённое не ко мне:

— Здесь только что была использована магия стазиса.