И вот тут я вспомнила и о гоблине, и о состоявшемся с ним разговоре. Испуганно обернулась, но Ыгрх даже не дрогнул, кромсая ножницами штанину, а вот одна из женщин, светловолосая толстушка в смешной шляпке украшенной фруктами, повернулась к двери и хихикнув произнесла:

— Безопасность, хи-хи. Не тревожьтесь, уважаемый лорд Гаэр-аш, это мои профессиональные хитрости, — она взмахнула рукой, и я отчетливо увидела метнувшиеся к удерживаемым портнихами брюкам заклинание — в тот же миг швейное изделие застыло, словно окаменев. — Так значительно проще, уж поверьте мне, хи-хи.

— Верю, — отчеканил ректор.

С нескрываемым подозрением оглядел женщин, затем повернулся ко мне, всё с тем же подозрением вглядываясь. А я, помня о гоблине и нашем разговоре, не знала как себя вести, чтобы не вызвать еще большие подозрения у Гаэр-аша, и…

И меня спас Норт.

Дастел, подойдя к нам, схватил меня за руку, вытащил окончательно в коридор, а то я в дверном проёме продолжала стоять, дверь захлопнул, и, игнорируя иронично-насмешливый взгляд Гаэр-аша, произнёс:

— Мы оспорим договор.

«А стоит ли?» — подумала я, если учесть, что мне вовсе не хочется видеть отца Норта своим опекуном.

Ректор, полностью игнорируя родственника, поинтересовался у меня:

— Мерки сняли?

Учитывая, что вместо снятия мерок я беседовала с гоблином, ответить оказалось затруднительно. Я и выкрутилась как могла, сказав:

— Наверное.

— Ты не уверена?

На это провокационное, ответила не менее провокационно:

— Я уже ни в чём не уверена.

На этом мною решено было завершить беседу, для чего я взялась за ручку двери, с намереньем открыть её, зайти, и закрыть избавив себя от присутствия двух темнеющих стремительно лордов, но меня остановил ректор:

— Чёлку нужно отпустить сильнее.

И вот тут я решилась задать вопрос, который на языке крутился уже давно:

— А за что вообще магов Смерти так не любят?

Норт нахмурился, видимо он не знал толком, или не желал говорить, Гаэр-аш улыбнулся, я же продолжила:

— В конце концов, между магией Смерти и некромантией не так уж и много различий и то и другое — фактически управление неживой материей.

Ректор кивнул, приблизился ко мне на шаг, чуть наклонился и пояснил:

— Да, но разница существенна, Риаллин. Некромант способен поднять кладбище и направить умертвий в бой. А достаточно сильный маг Смерти способен одним заклинанием обратить часть войска противника в умертвия, и бросить в бой фактически против своих же. Видишь разницу? А так в целом да, между некромантией и магией смерти много общего.

Я стояла, приоткрыв рот и в ужасе смотрела на ректора. То есть живых одним заклинанием в управляемую нежить?! Живых!

— А обратный процесс возможен? — прошептала упавшим голосом.

Гаэр-аш скептически хмыкнул и ответил:

— Магов жизни не существует, Каро.

Из всего этого я поняла главное:

— То есть часть живого войска безвозвратно становится зомби?

На меня несколько недоуменно поглядели, после чего ректор поинтересовался:

— А ты как думаешь?

Я ничего не думала. Информация настолько поразила меня, что не глядя ни на Гаэр-аша, ни на притихшего Норта, я вернулась в комнату, попала в руки имеющихся женщин, налетевших на меня с измерительными лентами, не пикнув простояла весь процесс, и даже не посмотрела на Ыгрха в составе портних покинувшего меня.

Даже не знаю, что потом было, но вошедшие Норт и Эдвин застигли меня в ванной перед зеркалом в ужасе рассматривающую свои руки. Они что-то спросили, но я не расслышала, впав в какое-то странное оцепенение.