И еще шаг вправо — рука была сильно обожжена, я могла ошибаться в своих ощущениях, но вроде болеть стало меньше. Значит, у меня есть шанс? Очередной шаг вправо, все так же с закрытыми глазами, и браслет начал холодить, уменьшая нестерпимый жар нанесенных им же ожогов… Получается, здесь я в безопасности.

Распахнула глаза, огляделась. Казалось бы, ничего не изменилось — я всего ничего отошла от места, на котором до этого стояла и где сейчас валялась куртка Эдвина. Сам некромант все так же был на месте нашего прежнего квадрата Кассера, управляемые умертвия проследили за мной взглядами, но не предприняли никаких действий.

Где-то над нами затрещало небо. Угрожающе затрещало, но я не восприняла эту угрозу, ожидая скорее нападения от измененной нежити.

— Только бы Гаэр-аш успел, — произнес Эдвин.

— А если не успеет? — тихо спросила я.

— Нам конец, — озвучил мои худшие предположения адепт Харн.

Но, несмотря на свои слова, он стремительно сформировал черный магический меч, наносящий нежити гораздо более значительный урон, чем обычный, брошенный Эдвином на снег. Потому что перед тремя десятками измененных управляемых умертвий с обычным мечом не выстоять. Они не просто управляются одним магом, они управляются дробным сознанием, то есть перед нами сейчас фактически тридцать магов, и утешает лишь одно — маг явно не боевой, а значит, все же шанс у Эдвина должен быть: он прекрасный воин и великолепно защищен от смертоносных заклятий. О шансах для меня думать было бы глупо, но мой браслет стал холоден, и это давало надежду на то, что здесь я защищена. Как? Не могу даже представить.

Медленно вытерла кровь с губы, пронаблюдав за тем, как умертвил сопроводили мой жест судорожным глотательным движением, а затем вновь уставились на меня. Жутко. Похоже, они чего-то ждут. Терпеливо ждут, и мне начал безумно не нравиться этот треск, отчетливо слышимый в небе, и неожиданно стихший ветер не понравился тоже…

В следующее мгновение я окаменела от ужаса! Потому что вспомнила, отчетливо вспомнила этот треск и стихший ветер, но больше сухой треск, раздающийся в небе… Мне уже доводилось его слышать. Однажды в детстве. Когда дядя Тадор подчинил грозу, показывая мне, чему не способен противостоять ни один магический защитный барьер! Этот сухой треск, как же я сразу не догадалась!

— Эдвин, — мой голос дрогнул, — Эдвин, беги…

Он удивленно глянул на меня, все такой же настороженный и готовый к битве, которой не будет. Не начнется она, смысла нет. Меня иначе уничтожат, и от этого мой артефакт не защитит. Эль-таим Эдвина — возможно, он значительно сильнее, но проверять я не хотела. Молнии — чистая энергия, абсолютная, уничтожающая все на своем пути и в определенных условиях управляемая. А погодой сейчас управляли.

— Эдвин, — спазм ужаса перехватывал горло, — Эдвин, умертвия не тронут тебя. Беги, Тьмой заклинаю, беги сейчас же!

Некромант не сдвинулся с места, но нахмурился и теперь смотрел на меня с явным подозрением, а затем произнес:

— Что значит не тронут?

Его голос потонул в грохоте, раздавшемся над нашими головами. И я поняла, что медлить нельзя и придется соврать, частично прикрывшись правдой.

— Погодой управляют! — сообщила я и закричала: — Беги, ты отвлечешь удар стихии на себя!

Чистейшая ложь, но вот она я стою, перепуганная и дрожащая, и вот он, воин Дома Мечей, превосходно знающий законы войны, маневры, применяемые для отвлечения противника и считающий долгом меня защищать… И сработало — Эдвин сорвался на бег, едва небо вновь загрохотало. Рванул к ангарам со скоростью, сделавшей бы честь даже измененным умертвиям, но вся штука в том, что они остались стоять на месте.