— Если вы и вправду хотите меня отблагодарить, — в глазах певца вспыхнули лукавые огоньки, — то можете оказать мне небольшую услугу.

Эльза изумлённо моргнула — не зная, сердиться или улыбаться его наглости.

— Какую же? — всё-таки спросила она.

— Я слышал, что неподалёку от города живут тролли, — закинув лютню за спину, певец задумчиво взглянул на далёкие горные вершины, раскрашенные изумрудом лесов и серебром снежных шапок. — Если бы вы показали мне дорогу…

Эльза задумалась. Она не склонна была доверять кому бы то ни было, а нищим странствующим певцам тем более — но в этом было что-то удивительно… располагающее.

А ей так хотелось отвлечься от невесёлых дум…

— Хорошо, — кивнула девушка. — Как ваше имя?

— Джереми, — певец едва заметно улыбнулся. — Благодарю.

— Не стоит, — Эльза резко отвернулась, и полы её плаща взметнулись на тёплом летнем ветру; хорошо хоть пальцы почему-то больше не покрывал иней. — Следуйте за мной.

Часть пути по лесу проделали молча: Эльза лишь видела краем глаза, как певец легко ступает бок о бок с ней.

— Позволите вопрос? — промолвил Джереми какое-то время спустя.

— Почему нет?

— Отчего вы так печальны?

Эльза вздохнула:

— Вам какое дело?

— Хочу помочь… если могу, — она слышала, что певец улыбается. — Порой случайному прохожему мы можем поведать больше, чем самому близкому человеку. Свобода скорого расставания… Вы проводите меня до обиталища троллей и больше не увидите, а я даже не знаю вашего имени. Чем я могу навредить вам? Только помочь.

— Это не в ваших силах, — печально улыбнулась Эльза. Поколебалась — и всё-таки сказала, — меня хотят выдать замуж.

— Помимо вашей воли?

— Да. За человека вдвое старше.

Джереми присвистнул:

— И вы не можете возражать?

— Могу, но… это мой долг. Исполнить родительскую волю, — Эльза помолчала. — Мои родители погибли, когда ездили заключать договор об этом браке, — тихо добавила она. — Если бы они не отправились в то путешествие…

— О. — Джереми помолчал. — И теперь вы считаете себя виноватой?

— Да.

— И обязанной?

— Да.

Какое-то время снова шли молча.

— Знаете, что я скажу? — Эльза вздрогнула и замерла, когда его ладонь коснулась её плеча. — Я не знал ваших родителей… но мне кажется, в первую очередь они желали вам счастья. Просто ошиблись в том, что именно сделает вас счастливой.

— Что вы имеете в виду?

Сбросить бы его руку… но почему его прикосновение согревает даже сквозь плащ и платье?

— Я думаю, вы должны следовать зову сердца, — его ореховые глаза лучились тёплым и мягким светом — и этот свет, как прежде песня, распускал тугой узел обиды и страха, свернувшийся в её сердце. — И если вы будете счастливы, то где-то далеко родители порадуются за вас. Даже если вы поступите вопреки их воле.

Боже… она что, краснеет?

— Я не могу ставить своё счастье и свободу выше долга, — Эльза не без усилия отвела глаза — но чувствовала, как его взгляд обжигает щёки. — Однажды я попыталась. Это плохо закончилось.

— Тогда всё было по-другому… Эльза.