Похититель заявлял, что ее дочь в безопасности, и будет возвращена в целости и сохранности в обмен на двадцать пять тысч долларов наличными. Если будет сделана попытка контакта с полицией или ФБР, похитители узнают, и Мэри Клэр поплатится жизнью.

Все это стало известно широкой публике через четыре дня после похищения. Тем временем, ФБР допрашивало родителей Мэри Клэр, бледных и оглушенных. После объявления новостей, были допрошены соседи, друзья и знакомые, некоторые по несколько раз.

Дело привлекло внимание по всей стране, потому что речь шла о единственном ребенке известной пары из Санта-Терезы. Однако, после первого всплеска, сообщения стали повторяться, что указывало на то, что ФБР перерезало поток информации для журналистов.

Ни один из агентов ФБР не был указан по имени, также не упоминалось о следователях на местном уровне. Отделение полиции Санта-Терезы время от времени выпускало бюллетень, заверяя публику, что расследование идет, и делается все возможное, чтобы найти подозреваемых и освободить ребенка.

Как при любом большом преступлении, некоторые детали не сообщались публике, давая возможность следователям проверить подозрительные категории граждан, в надежде получить признание. Больше не было упоминаний о подозреваемых, хотя детективы должны были прочесать местность и допросить всех педофилов, всех, обвиненных в сексуальных преступлениях и всех остальных, чье криминальное прошлое могло подойти.

ФБР получало подсказки, сообщения о том, что ребенка видели в разных местах страны. Еще были бесчисленные звонки о подозрительном поведении незнакомцев, которые не делали никакого вреда и чьи акции были совершенно невинными.

Мэри Клэр Фицжу исчезла в черной дыре и не вернется никогда.

С того времени газеты публиковали те же статьи каждый год, в надежде, что появится что-то новое. Упоминались другие случаи похищений, в ожидании возможности, что кто-то сможет опознать деталь и добавить ее к ранее неизвестным фактам. Если Мэри Клэр потерялась, ее случай может спровоцировать признание в другом деле. Для самого ребенка перспективы были мрачные, и были такими после того, как первые двадцать четыре часа прошли в молчании.

По крайней мере, я поняла, почему Майкл Саттон так рвался выяснить значение того, что он видел. Что касается меня, одна мысль о судьбе девочки делала меня больной.

6

Следующие три месяца будущая мать ела так мало, что прибавила не больше пяти килограммов. Ее диета состояла преимущественно из бобов и риса — идеальный протеин, как она уверяла, полностью игнорируя нужду ее нерожденного ребенка в правильном питании. Он не верила в прием витаминов, заявляя, что женщины от начала времен могли зачать и выносить ребенка без вмешательства фармацевтических компаний.

Патрика ее поведение приводило в ярость, но спорить не было смысла. Шелли рассматривала любое несогласие как покушение на свою независимость. В конце концов он сдался и стал выходить из комнаты в ту минуту, когда она туда входила.

Большую часть времени Шелли сохраняла угрюмую дистанцию, но бывали моменты, когда она делала робкие попытки улучшить отношения. Это подпитывало надежду Деборы, что связь может наладиться, какой бы ограниченной она ни была. Ее оптимизм никогда не продолжался долго. Настроение Шелли омрачалось. Нестабильные элементы ее натуры складывались вместе, вызывая неизбежный взрыв.

После взрыва Грег выступал в роли посредника, путешествуя от автобуса к дому и обратно.

Он приносил извинения, утешая и успокаивая сначала Шелли, потом родителей.

Дебора почти предпочитала истерики Шелли жалким попыткам Грега наладить мир.

Патрик и Дебора обычно ужинали по пятницам в загородном клубе Хортон Рэвин.

Согласно сплетням, многие пары их социального круга испытывали такую же тревогу, когда их потомки, теперь взрослые молодые люди, были пойманы на «альтернативном стиле жизни», что включало наркотики, подержанную одежду, длинные лохматые волосы и пренебрежение личной гигиеной.