Усмехаюсь в ответ:

— Ну, я хотя бы попытался. Противник сразу теряет половину очарования, если приходится сдерживаться.

— О, можешь не сдерживаться, — цедит Калибан. — Все равно это тебя не спасёт.

Противник отверг выдвинутое условие.

До начала дуэли десять секунд.

Краем глаза слежу за тем, как Тай рассекает сотканное из сумрака существо, призванное Бакари.

— Значит, Галадра прислала по мою душу профессионала экстра класса? — усмехаюсь я, обходя собеседника по кругу. — Польщён таким вниманием. И сколько же ей пришлось выложить за твои услуги?

Он лишь хмыкает:

— Много болтаешь, Нова. Какая разница, сколько мне заплатили? В посмертии эта информация тебе не пригодится.

Что ж, посмотрим, кто тут наивный.

Капля арканы сгорает, приводя в действие Симфонию битвы. Улучшенные параметры и щиты мне сейчас пригодятся.

Когда последняя секунда истекает, противник вскидывает конечности, и закреплённые пулемёты обрушивают на меня шквал пуль и плазмы. Под Спуртом я едва успеваю активировать Глайд и рвануть в сторону, чувствуя, как обжигающие сгустки свистят в сантиметрах от моего тела. Вот это скорострельность! От гула и грохота закладывает уши.

Инстинктивно выхватив револьверы, я всаживаю в Калибана две длинные очереди Усиленных выстрелов. Часть выстрелов отражает щит, но вскоре он исчезает. Разрывные пули впиваются в его броню… и отскакивают, почти не оставляя следов. Гнида! Это тебе не рядовой противник в броне ступени D.

Бронированный ублюдок, готов поспорить, ухмыляется под своим шлемом. Секунда, и он взмахивает странным топором-молотом, с размаху впечатывая его в землю. От места столкновения расходится мощная ударная волна, взрывая песок фонтанами. Я едва успеваю прыгнуть, но все равно меня зацепляет и отшвыривает назад. Мощь способности такова, что мой защитный барьер просто развеивает. Уже в полете вижу, как вслед за волной мчатся глубокие трещины, словно разверзлась сама земля. Сука!.. Он и вправду силён.

Сгруппировавшись, с трудом приземляюсь на ноги. В голове звенит, но я усилием воли подавляю боль и швыряю под ноги Калибану электромагнитную гранату. Яркая вспышка, выбрасывает вовне волну, вырубая всю электронику в радиусе десяти метров… но на броню этого упыря не действует! Только пыль и песок прилипают к доспеху из-за статики. Да что б тебя!

— Неплохая попытка, недоносок, — фыркает он, — но меня не взять такими дешёвыми фокусами. Придётся постараться сильнее, гораздо сильнее.

Видимо, его экипировка экранирована.

Вракшад рвётся вперёд и наотмашь бьёт топором, едва не распарывая мне грудь. Я в последний миг ухожу перекатом, но лезвие все равно чиркает по боку, оставляя глубокий порез.

— Какой ты живчик, — тянет этот хмырь, глядя, как я зажимаю рану. — Галадра неплохо приплатила, чтобы ты подольше помучился перед смертью. Уважу даму, — гулкий смех разносится во все стороны.

Я скриплю зубами, пережидая приступ боли. Регенерация уже заращивает порез, а враг, похоже, только разогревается. Так, надо что-то придумать, и побыстрее.

Давай, импровизируй, соображай. У всех есть слабости, у этого железного мудака тоже. Просто нужно понять, куда и как бить.

Я начинаю носиться вокруг огроида, осыпая его градом пуль и уворачиваясь от ответных атак. Параллельно пытаюсь активировать Струны сердца, чтобы прочитать этого типа́́, нащупать хоть что-то, что можно использовать против него. Страхи, слабости, уязвимые точки — мне сгодится всё, любая зацепка.

На краю сознания вспыхивают смутные образы. Уродливый по человеческим меркам ребёнок, сжавшийся в комочек. Грубый мужской голос. Удары, боль, беспомощность. Попытки закрыться, спрятаться, убежать. Ненависть, клокочущая в груди.