Дождь заливает всё вокруг, но с помощью ветра я направляю его, подгоняю, фокусирую в один мощный водяной таран. И обрушиваю прямо на Калибана, целясь в воздухозаборники его брони. Стремительные струи ледяной воды под огромным напором врываются под броню через малейшие щели, заполняя внутренности доспеха.

Придя в себя, огроид кидается в атаку, издав яростный вопль, больше похожий на бульканье.

И уже почти не глядя, я всаживаю ему заряд молний прямо в бронированную грудь.

Вода мгновенно превращается в проводник, и электричество проникает до самых дальних закоулков доспеха, поджаривая моего врага изнутри. Его конечности бьёт судорогой, изо всех щелей валит дым.

В какой-то миг мне кажется, что дело сделано, но тут откат от использования стихий настигает меня самого. Стоя в потоках воды по щиколотку, я представляю собой не менее удобную цель. Боль от электрических разрядов рвёт меня на части, частично приглушённая Электрической изоляцией. Из последних сил пытаюсь сдержать высвобождённую мощь, но куда там. Силы стремительно утекают.

В глазах темнеет, ноги подкашиваются.

Давай, гнида, посмотрим, кто… из нас… более упёртый!..

Сквозь водяную пелену и мерцающие всполохи молний я вижу, как Калибан судорожно шарит пилой по нагруднику. Из сочленений его доспеха валит пар вперемешку с дымом, движения рваные и заторможенные. Чуть слышно щёлкает какой-то затвор, и на миг вперёд бьёт струя мутной желтоватой жидкости.

Берсерк выливает воду из доспехов через аварийный клапан, чтобы не захлебнуться внутри своей высокотехнологичной консервной банки. Что ж, вполне логично. Вот только он, похоже, не учёл одну деталь — эта бронированная скорлупа теперь не закрывает уязвимое мясо, под которым таится имплант, замеченный Цифровой диагностикой.

Ещё до того, как створки клапана успевают захлопнуться, в них бьёт ослепительная вспышка. Толстая ветвистая молния, которую я едва контролирую, впивается в приоткрытую уязвимость. Где-то внутри что-то коротит, взрывается. Калибан дёргается и воет так, будто его сжигают живьём. А я, плавая между дурманом и явью, усмехаюсь краем губ.

Похоже, мне удалось поджарить какой-то особо важный имплант. Возможно, отвечающий за контроль брони. Вон как корёжит этого ублюдка, ноги заплетаются, сам себе по лицу лупит. Как тебе такие, сука, пирожки с котятами⁈

Из последних сил нашариваю в кольце ещё одну ЭМП-гранату. Как знал ведь, что пригодится! Когда великан, спотыкаясь, вновь поворачивается ко мне, я уже вскидываю руку. Бросок, усиленный Спуртом, и граната влетает прямо в приоткрытую полость за миг до того, как берсерк захлопывает створки. Страйк!

В следующий миг изнутри бронированного кожуха раздаётся приглушённый хлопок. Все оставшиеся импланты накрывает электромагнитным импульсом, и они один за другим сгорают, превращаясь в бесполезный шлак. Калибан содрогается всем телом, из стыков брони валит едкий чёрный дым.

— Тварь… земная… — надсадно хрипит он сквозь жуткие треск. — Ты… сдохнешь… в муках…

Берсерк вновь бросается на меня, молотя воздух культёй руки и пытаясь подмять под себя. В его глазах, мерцающих сквозь треснувший визор, ничего человеческого. Только безумие и жажда убийства. Я уже видел этот взгляд — у тех, кому нечего терять.

Из последних сил вскидываю револьвер и всаживаю в рожу Калибану пяток выстрелов. Укрепляющая броню способность исчерпала себя, а его импланты выведены из строя. Усиленные пули прошивают броню и впиваются в плоть, дробя кости. Вышибают куски визора, проникая внутрь.