Когда к Родриго снова вернулся слух, он услышал скрежет металлических деталей, составлявших единое целое с каменным остовом богини: она возобновила движение.

– Ты жива, Коатлик! – обрадовался Лухан.

– Я выживаю. Я просто обязана выжить.

– Мы выживем вместе – ты и я! – с энтузиазмом воскликнул Родриго и последовал за богиней.

И снова волосы у него на руках встопорщились. В воздухе подозрительно запахло озоном, и Лухан нырнул под спасительные каменные юбки своей могучей покровительницы.

На сей раз, памятуя предыдущий опыт, он благоразумно заткнул уши.

Оглушительный грохот и последовавший за ним толчок сбил его с ног. А Коатлик засветилась, как поджариваемый на открытом огне гамбургер: ее стальная броня сразу же отреагировала на сильнейшее грозовое поле.

Сполохи наконец прекратились, но богиня осталась недвижимой.

Родриго выполз из своего укрытия и воздел руки к небу.

– О, Коатлик! Великая мать! Ты еще жива? – Ответом ему стал звук дождя, барабанившего по стальной шкуре богини. Казалось, само Провидение посмеялось над мечтами Верховного жреца о создании новейшей империи: один удар молнии – и все его замыслы обратились в прах. Вот она – отповедь разгневанных небес.

А потом появились солдаты.

* * *

Команданте Сарагоса видел, как на каменную громаду Коатлик обрушился второй сильнейший удар, после чего глыба замерла и наступила мертвая тишина.

Секундная стрелка часов сделала полный круг, отсчитав шестьдесят секунд. Он подождал еще минутку, потом еще одну.

– Наши молитвы не пропали даром, – заявил он во всеуслышание.

Внутри боевой машины пехоты кто то разразился сдавленными ругательствами, и Сарагоса понял, что солдат возносил молитвы за противную сторону. Ну и черт с ним! Католические святые спасли Мексику – вот что главное.

Оставалось только вовремя прибыть на место происшествия, а затем уже всю жизнь купаться в лучах славы.

– Быстрее, – закричал он, высунувшись из люка, – быстрее! Победа за нами!

* * *

Они окружили боевыми машинами застывшего на месте голема, перекрыв таким образом все пути к отступлению. По телевизору, должно быть, смотрелось здорово – уж в этом то Сарагоса нисколько не сомневался. Вертолеты, которые по прежнему висели в небе, вели круглосуточную трансляцию по телевидению на всю убитую горем страну, призывавшую своего очередного спасителя, то есть его, Сарагосу!

Из БМП он выпрыгнул первым. Выпрыгнул и направился к монстру с одним только автоматом «хек лер и кох» под мышкой.

У ног демона ростом с хороший дом копошился какой то маленький полуголый человечек.

– Ты кто? – удивился Сарагоса.

– Я тот, кого покинули, – прорыдал в ответ несчастный.

– Понятно. Ты – «индио».

– Моя великая мать покинула меня, – проблеял тот.

Бедняга имел такой жалкий вид, что Сарагоса решил не обращать на него внимания. Взглянув через плечо, он проследил за движением снаряженных телекамерами вертолетов и принял наиболее эффектную позу. Затем, вскинув автомат, открыл стрельбу по закованной в железные пластины чудовищной глыбе.

Отскакивая от брони, защелкали пули. С таким же успехом он мог бы расстреливать Коатлик леденцами. Ничего не произошло. Монстр, разумеется, не упал. А Сарагоса так надеялся! Подобное зрелище потрясло бы всю многомиллионную аудиторию телекомпании «Ацтека».

– Солдадос! Подходите сюда. Надо стрелять всем вместе, чтобы повергнуть этого бегемота на землю! – крикнул команданте, с сожалением расставаясь с мыслью о том, чтобы войти в историю в качестве «Сарагосы – победителя великанов».