Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Объединяй и завоевывай
Пролог
Великое землетрясение с самого начала именовалось таковым, поскольку затронуло не один только Мехико. Прежде всего, разумеется, заколебалась земля. Огромная долина, где расположился город Мехико, затряслась подобно игральной кости, которую сунули в стаканчик и стали подбрасывать на ладони. Почва дрогнула даже на севере страны в Рио Гранде. Затрепетали джунгли на границе с Гватемалой. Затем затрясло леса в Канкуне, ходуном заходил Акапулько, и даже песчаная коса у залива Теуантепек просыпалась белоснежным пляжным песочком. Не было уголка в Мексике, которого бы не коснулась эта напасть. Древнейшие пирамиды Чичен Ицы вздыхали и волновались, словно сочувствуя новейшим, рассыпавшимся в прах небоскребам. Трепетал Монте Альбан, корчился Юкатан. Ископаемый Теотиуакан, такой старый, что уже никто не помнил, какая цивилизация его возвела, врос в землю еще на четверть дюйма. В такт колебаниям закачались ветви деревьев в лесах Чьяпаса на юге. Вековая пыль поднялась с развалин дворцов майя в Паленке и Копане. Кроме всего прочего, это самое землетрясение сильно озадачило некоего путника в джунглях, который собирался и уже приложил немало усилий к тому, чтобы, в свою очередь, потрясти столицу да и все государство. Подкоманданте Верапас в униформе цвета хаки, пробираясь сквозь заросли, временами настороженно вскидывал голову, обмотанную красной банданой. Лицо Верапаса скрывала черная шерстяная лыжная маска. Причем из дырки для рта, прорезанной для удобства дыхания и обмена мнениями, торчала дымящаяся трубка. Когда огромные деревья вокруг заколебались, он поднял руку и коротко приказал на языке майя: – Подождите! Следовавшие за ним хуаресистас замерли. Даже опустившись на колени, он не расстался с трубкой. Его зеленые, словно у мифической птицы Кецаль, глаза напряженно всматривались в заросли. Впрочем, периодически, склонив голову набок, он пытался определить на слух характер опасности, о которой предупреждал его неожиданный гул. Джунгли Лакандона – родина индейцев майя и миштеков – пришли в полнейший беспорядок. Казалось, деревья вокруг гнулись и скрипели от бури, но бури то никакой не было! Стоял прохладный мартовский денек, и в воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения. Однако почва под высокими армейскими ботинками Верапаса ходила ходуном. – Нок ! – отрывисто пролаял он на майя. – Всем встать на колени и переждать! Хуаресистас подчинились. Это были смелые парни. Не парни, в сущности, а мальчишки. Худые, как тростинки, все в темно коричневом хаки, таких же, как у командира, черных лыжных шапочках и масках. От вожака их отличало только отсутствие трубки да карие глаза – глаза индейцев. Белых среди юношей не было. К какому роду племени относился подкоманданте, не знал никто. В том числе и хуаресистас. Хотя слухи по этому поводу ходили самые разнообразные. Некоторые считали, что он иезуит расстрига, в средствах массовой информации даже упоминалось некое имя. Другие полагали, что он – лишенный наследства сын крупного плантатора, неустанно эксплуатировавшего майя. Его называли американцем, кубинцем, гватемальцем, даже маоистом, членом левацкой группы «Сендеро люминосо», весьма популярной в горах Перу. Но ни один человек не называл его «индио». Зеленые глаза Верапаса свидетельствовали, что индейцем он не был. Считалось, что подкоманданте особенно благоволит индейцам майя: они подчинялись ему беспрекословно. Пока земля гудела и сотрясалась, вожак, припав на колено и прищурившись, тщательно осматривал свой АК 47. Вдруг далеко на севере, в небе, показался дымный след. Он увеличивался в размерах, клубился и расползался над линией горизонта, как отвратительный гриб. |
