– Зато она сможет увидеть, какой она стала! Эти слова были сказаны таким тоном, что доктор Викфилд с осуждением взглянул на нее.

– За рулем был Майкл, – напомнил он, но Марион только кивнула.

Она не считала нужным посвящать врача в подоплеку своего отношения к Нэнси Макаллистер. В том, что случилось с ней и с Майклом, была виновата только она сама, и больше никто.

– Что с ней будет, если не проводить восстановительной операции? Она будет жить?

– К несчастью, да. Только это будет уже не жизнь. Нельзя взять двадцатилетнюю девушку, превратить ее в чудовище и ждать, что она сумеет к этому привыкнуть. Ни один человек не способен на такое. Кстати, она была красива до того, как?..

– Думаю, да. Я не знаю, мы никогда не встречались. – От слов Марион веяло холодом, да и в глазах застыл вечный антарктический лед.

– Понятно. Тогда в любом случае ей придется тяжко. Кое‑что ей, конечно, сделают здесь, в больнице, но на многое рассчитывать не приходится. У нее есть средства?

– Никаких. – В устах Марион это слово прозвучало как ругательство. «Нет денег» – для нее это был худший из пороков.

– Тогда никакого выхода у девочки нет. Хирурги, которые делают такие операции, отнюдь не склонны к благотворительности.

– Ты имеешь в виду кого‑то конкретного?

– Да, я знаю несколько имен. Собственно говоря, гарантированно справиться с такой работой могут только двое. Самый лучший специалист живет во Фриско… – В сердце Викфилда вспыхнула слабая искорка надежды. Со своими деньгами Марион Хиллард могла бы… – Его зовут Питер Грегсон, – торопливо продолжил он. – Я познакомился с ним несколько лет назад, и, должен сказать откровенно, это человек удивительный во всех отношениях.

– Он может сделать это?

Викфилд почувствовал прилив признательности к этой женщине. Ему даже захотелось выразить свою благодарность, но он не решился.

– С моей точки зрения, – сказал он, – Питер – единственный человек, который способен справиться с этой работой хорошо. Быть может, есть и другие, но я их не знаю. Если хочешь, я могу позвонить ему прямо сейчас. Что скажешь?

Тут он поймал на себе холодный, сосредоточенный взгляд Марион и чуть не прикусил язык. Интересно, что у нее на уме, задумался Викфилд, чувствуя, как его восхищение на глазах тает, уступая место ощущению, подозрительно похожему на страх.

– Когда я приму решение, я дам тебе знать.

– Вот и отлично. – Викфилд кивнул и, бросив взгляд на часы, соскочил с подоконника. – А сейчас я хочу, чтобы ты спустилась вниз и как следует отдохнула. Я говорю совершенно серьезно, Марион. В конце концов, я твой лечащий врач, и…

– Я знаю. – Она одарила его холодной, чуточку напряженной улыбкой. – Но я никуда не пойду, и ты это прекрасно знаешь. Я должна быть с Майклом.

– Ты серьезно решила вогнать себя в гроб? Марион покачала головой:

– Ничего со мной не случится. Я слишком скверный человек, чтобы так просто взять и умереть, Вик. Кроме того, у меня еще слишком много дел.

– Работа, вечно эта твоя работа… Скажи откровенно, Марион, стоит ли любая работа того, чтобы так перенапрягаться?

Врач посмотрел на Марион с любопытством.