– Как хочешь, – сказала она спокойно и взяла протянутую тарелку с кашей.

– Какая сговорчивость. – Эрик тихо рассмеялся, тряхнул головой и принялся за еду. – Ты ни в чем не уступишь.

– Как ты можешь так говорить? Не я ли только что согласилась с тобой?

– Согласилась, но только после того, как решила не преследовать Уильяма в любом случае. – Эрик хмыкнул, заметив сердитый взгляд, которым она наградила его. – Ты, наверное, была не самым послушным ребенком. Не так ли, Бетия? – Тут он нахмурился, почувствовав, что попал в самое больное место.

– Нет, я не была послушна. – Бетия против воли вспомнила, что родители вечно были недовольны и раздосадованы. – Боуэн часто приходил в отчаяние, когда не смеялся надо мной. Мама с папой говорили, что Сорче достались все добродетели, а мне – все упрямство мира. – Бетия замолчала на мгновение, хлебнула воды, пытаясь смягчить боль, вызванную воспоминанием, и заглушить голосок, твердивший, что эти упреки были незаслуженно жестоки и лживы.

– Что-то не так? – спросил Эрик. Казалось, девушка была напугана собственными мыслями.

– Нет, просто устала. – Бетия взяла тарелки и почистила их смесью песка с водой. – Я уединюсь на минутку и лягу спать. Вам тоже следует отдохнуть, сэр Эрик. Вы недавно перенесли лихорадку.

Эрик кивнул, наблюдая, как девушка скользнула под сень окружающих деревьев. Усталость, навалившаяся на него, казалась почти благом. Ему с трудом удавалось лежать рядом, не имея возможности прикоснуться к ней. Он тоже решил уединиться в лесу, вяло размышляя, не может ли он оставаться там, пока девушка не заснет, чтобы не встревожить ее.

Бетия вернулась наполянку и, вздохнув, шагнула к жесткой постели, которую они вскоре разделят. Она медленно разделась, оставив на себе лишь сорочку, и спросила себя, что дальше. Дважды она боялась потерять Эрика – когда он страдал от лихорадки и когда уводил от нее преследователей. И вот теперь третий. Пройдет еще одна ночь, и они прибудут в Данби. Бетия не сомневалась, что Эрик оставит ее там, уедет и не вернется. Ему нужно выполнить стоявшую перед ним задачу.

Она хотела его. Хотела, чтобы он обнимал ее, хотела отдать ему свою любовь, о которой не осмеливалась сказать. Думая о будущем, Бетия не видела шансов найти какого-нибудь другого мужчину, которого могла бы полюбить. Даже если она когда-нибудь забудет Эрика. Она хотела попробовать на вкус страсть. Девушка уже вкусила немного, когда Эрик целовал ее, говорил волнующие слова и окружал своей заботой. Но она хотела узнать о страсти все.

Наблюдая за Джеймсом, сладко спящим в застеленном одеялом ящике, который они захватили из хижины, девушка осознала, что одно маленькое препятствие на пути к этому преодолено. Без Джеймса, лежащего между ними, они будут спать бок о бок. Бетия спросила себя, не это ли послужило причиной того, что Эрик так любезно согласился взять с собой эту импровизированную кроватку. Опустившись на одеяло, Бетия решила, что просто не станет отталкивать Эрика, когда он, по обыкновению, поцелует ее на ночь.

Разумеется, это были греховные мысли, но сейчас она едва ли могла беспокоиться об этом. Девственность должна принадлежать мужу, но ей почти двадцать, а никто еще не просил ее руки. К тому же она до боли любит Эрика.