- Может быть, переведем Мягкокрылую и Лужицу к старейшинам? - предложил Желудь.

- Еще рано, - покачал головой Ледозвезд.

Светик и Мальвочка, котята Мягкокрылой, с любопытством выглядывали из детской. Им было уже три месяца от роду, и они с каждым днем становились все больше и больше похожи на оруженосцев.

- Как себя чувствует Лужица? - спросил Ледозвезд.

Криворот вздохнул, покачал головой.

- Ее все тошнит.

Лужица со дня на день ожидала котят, но в детскую, как водится, перебралась совсем недавно. Ежевичинка сбилась с лап, пытаясь помочь ей справиться с тошнотой, но королева совсем потеряла аппетит и таяла на глазах.

- Но если вода поднимется еще дальше, нужно будет перевести их повыше, - сказал Криворот.

- Я кое-что придумал, - сказал Желудь. Подбежав к палатке оруженосцев, он вытащил оттуда сухой стебель камыша и воткнул его в топкую землю, отметив место, до которого дошла вода. - Теперь мы всегда будем видеть, как быстро прибывает вода. Не волнуйтесь, я буду постоянно следить за меткой, так что наводнение не застанет нас врасплох.

- Отличная мысль! - Криворот отряхнулся, радуясь тому, что его брат снова повеселел. Пару месяцев назад Желудь вдруг резко изменился - стал задумчивым и рассеянным, все чаще отмалчивался, а на расспросы брата только вздыхал и огрызался. Криворот не на шутку тревожился за брата и вновь стал подозревать, что странное поведение Желудя имеет какое-то отношение к Синегривке. Но теперь Желудь вновь стал самим собой, и с такой готовностью исполнял любые поручения, что у Криворота отлегло от сердца.

Пачкун пробежал к палатке старейшин, неся в пасти охапку целебных листьев.

- Это для Трещотки? - спросил Криворот. Старая кошка вот уже несколько дней кашляла без перерыва.

Пачкун кивнул, не разжимая зубов. Криворот пошел за ним и протиснулся в палатку старейшин.

- Привет, Ежевичинка, - кивнул он целительнице, сидевшей над Трещоткой. - Как она?

Трещотка сердито сверкнула на него глазами из сумрака.

- Она, к твоему сведению, пока не оглохла, да и язык у нее тоже не отсох! - просипела она.

Бурьяноусый закатил глаза.

- К сожалению, насчет языка она права, - прошептал он и еще тише добавил: - А я-то, рыбоголовый, надеялся, что после смерти Плавника в палатке будет хоть немного потише!

Криворот посмотрел на два пустых гнездышка, сиротливо стоявших у выхода. Мокрые подстилки до сих пор хранили слабые запахи Ракушечника и Плавника. Криворот подсел к Трещотке.

Ежевичинка посыпала сырой пол палатки какими-то сухими травами.

- Все мокрое, - в отчаянии прошептала она. - Кругом лужи! Как же тут не быть кашлю, в такую-то сырость?

Словно в подтверждении ее слов Трещотка зашлась в приступе лающего кашля. Бурьяноусый прижал уши.

- Когда она не болтает, она выводит меня из себя своим кашлем!

Трещотка с усилием сглотнула.

- Старый ты рыбоголовый ворчун, - прохрипела она. - Ведь я знаю, что ты будешь скучать, когда я уйду.

- Никуда ты не уйдешь, - твердо отрезала Ежевичинка, закончив крошить травы. Она лапкой придвинула кучку под нос Трещотки. - Вот, съешь. Это от боли в горле. - Целительница вскинула глаза на Криворота. - Я послала Колокольчика, Лягушатника и Пушистую принести сухого мха, но одному Звездному племени известно, где они его найдут в такую погоду!

Пачкун склонил голову к плечу.

- Может, попросить Грозовых котов поделиться с нами мхом? - предложил он. - У них в лесу много укромных местечек, к тому же Грозовое племя у нас в долгу. Мы без боя уступили им Нагретые камни.

- Не хватало только умолять их! - взорвался Бурьяноусый. - Грозовые коты и так считают нас слабаками! Это только такие чудаки, как ты, до сих пор верят, будто кругом царит дружба да благородство! Как бы не так.