— И что? — спросила она себя вслух. — Что с того, если он щиплет рыжеволосую за лодыжки? По крайней мере, я могу быть уверена — он не станет щипать за лодыжки меня. — Меньше всего в эти последние дни на корабле ей хотелось участвовать в противостоянии, как в словесном, так и в физическом. Так что Сирене было только на руку, если он нашел кого-то еще и ей не надо стараться избегать встреч с ним.

Стоило ему оказаться рядом, и Сирена теряла покой. Но не видя его, она тоже не могла вернуть утраченное равновесие. Сирена швырнула расческу на комод. «И где справедливость? Не буду об этом думать, — решила Сирена и плюхнулась на пол, чтобы натянуть сандалии. — Поплаваю с маской и трубкой, накуплю сувениров, ящик виски и прекрасно проведу время. И больше не стану о нем думать. Он все это специально подстроил, — подумала она и хлопнула себя сандалией по ладони. — Завел разговор о работе в своем казино, раздразнил меня, а потом исчез. Он понимал: я буду постоянно об этом думать. Что ж, еще посмотрим, чья возьмет. Следующие два дня я постараюсь не попадаться ему на глаза, даже если для этого придется прикинуться больной и запереться в каюте. И это послужит для него уроком», — решила она.

В этот момент раздался стук в дверь ее каюты. Сирена снова мрачно нахмурилась и коротко произнесла:

— Открыто.

Меньше всего она сейчас ожидала увидеть на пороге Джастина. И уж совсем не была готова к радости, внезапно ее затопившей. «О господи, — вдруг догадалась Сирена, — я скучала по нему».

Джастин заметил, как быстро вспыхнула в ее глазах радость, но в следующий момент Сирена сумела совладать с собой и взгляд стал сердитым.

— Доброе утро!

— Пассажиром не разрешается появляться на этой палубе, — холодно и строго заметила она.

Джастин вошел в каюту, закрыл за собой дверь, не обращая внимания на ее раздраженное шипение, окинул взглядом крошечную комнатку.

Эта каморка с белыми стенами и простым топчаном должна была бы выглядеть однообразно и бесцветно, но Сирене удалось придать ей некий стиль несколькими незамысловатыми штрихами: яркая картинка с изображением парусников, большая прозрачная чаша темно-зеленого цвета, наполненная кусочками ракушек, полосатая вышитая подушечка, вероятно подарок матери. «В Хайаниспорт, — подумал он, — чулан и то больше».

— Пространство использовано с умом, — отважился заметить Джастин, снова взглянув на нее.

— Это мое пространство, — напомнила ему Сирена. — И по правилам корабля, тебе запрещено здесь находиться. Может, уйдешь, пока меня не уволили?

— Ты уже сама уволилась. — Протиснувшись между ней и койкой, Джастин приблизился к картине на стене. — Хорошая картина, это порт здесь, в Сент-Томасе?

— Да. — Сирена осталась сидеть на койке, ведь в этой крохотной каюте нельзя стоять, не касаясь друг друга. — Мне очень жаль, но не могу уделить тебе внимание, Джастин, я как раз собиралась уходить.

Он машинально кивнул и сел рядом с ней на койку.

— Жесткая кровать, — заметил он.

Сирена криво улыбнулась в ответ. Кровать была тверда как камень.

— Это полезно для спины.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга, и Сирена пыталась справиться с тихой радостью от его присутствия, что он просто сидит рядом.