Меган улыбнулась:

– В самом деле? Почему?

– Потому что тебя не отпугивает секс.

Ее улыбка померкла, и лицо сразу сделалось хмурым.

– То есть? Моя необычность в том, что я не боюсь близости?

– Угу.

– Определенно, ты знаешь, чем разбередить девичье сердце, – съехидничала Меган.

– Нет, я серьезно. Мне еще не доводилось встречать такой открытости. Первый раз, когда мы любили друг друга, ты была девственницей. Обычно они ведут себя не так. Те, которых я знал, ныли и скулили. Можно подумать, их заставляют продавать душу дьяволу.

– Может, так оно и было, – заметила Меган и, наклонив голову набок, спросила: – И много у тебя было тех девственниц, могу я знать?

– Не важно. Тебе достаточно знать, что ты другая.

– О!

– Да. Ты единственная девственница, которая пошла на меня в атаку.

– Неправда. Ты первый меня атаковал. – Лукас поднял бровь:

– Что-то я не припомню.

– И неудивительно. Ты, похоже, даже имя свое настоящее не помнил всякий раз, когда приезжал в новый город.

– Если не атака, то как еще назвать твое поведение?

– Я бы назвала его находчивостью, – сказала Меган. – Ты захватил меня врасплох, и мне оставалось только использовать случай.

– Ха! – Лукас отодвинулся, чтобы лучше видеть ее лицо. – Ты хотела близости не меньше, чем я.

– Я и не отрицаю, что хотела.

Он медленно выдыхал воздух и пробегал растопыренными пальцами по волосам, умеряя свое возмущение.

– Черт возьми, тогда о чем мы спорим?

– Ты утверждаешь, что моя неповторимость в том, что я не страшусь секса, – сказала Меган. – Я не согласна. У меня есть другие уникальные качества.

– Одно из них – способность окончательно свести меня с ума, – подхватил Лукас.

– Совершенно верно – сказала Меган. – Но есть и другие. Однако, по-видимому, единственное, что тебя интересует, – это секс. И что я без стеснения позволяю тебе относить меня в постель.

– Мне помнится время, – заметил он, – когда постель была нам не в тягость.

Щеки ее залились краской.

– Я сейчас пытаюсь сказать о другом.

– Есть один очень специфический вопрос, который я намереваюсь заострить, – сказал Лукас. – Но он, кажется, продолжает проплывать мимо твоего сознания. – Терпение его явно иссякало, так как в голосе теперь слышалось раздражение.

– Интересно, ты о чем?

– Я уже сказал. Ты самая необычная женщина, какую я когда-либо встречал. Ты отвергала мои обвинения и клялась, что невиновна. Однако ты поняла, что я вынужден выполнять свою работу, и терпела меня все время. За исключением одного раза, когда я приковал тебя к ванне, в то время как ты в ней уснула. Ты оставалась со мной даже тогда, когда я был вынужден привязывать тебя к кровати в той гостинице. Кроме того, я не знаю другой такой женщины, которая бы, рискуя жизнью, осмелилась открыто бросить вызов группе вооруженных бандитов. Они могли тебя застрелить. Другое дело, что большинство из них впоследствии оказались довольно безобидными.

– А я думала, ты считаешь, что я с ними заодно. – Лукас растерянно заморгал, будто не понимая, что она имеет в виду, но потом принял чопорную позу.

– Да, считаю.

– Но ты только что сказал, что я не могла знать их преступных намерений. Значит, ты не думаешь; что я была с ними знакома до того случая.