После полудня к Адаму зашла секретарша.

– Мистер Болдуин из «Магнума» хочет вас видеть.

– Когда?

– Сейчас.

Поднимаясь с кресла, Адам ощутил слабость в коленях, но все же убеждал себя, что это абсурд и нет никаких причин ожидать чего-то плохого от разговора. Ведь он проработал в компании двадцать лет.

Мистер Болдуин встал и поздоровался с Адамом. Это был высокий, стройный, моложавый мужчина с едва тронутыми сединой густыми волосами.

Они сели, и мистер Болдуин улыбнулся.

– Я слышал, что вы работаете в компании очень давно.

– Да, это мое первое и единственное место работы.

Мистер Болдуин кивнул.

– В наше время такое случается редко. Очень жаль. Виной всему постоянные реорганизации.

Он говорил медленно, делал слишком много пауз, а это означало, что мистер Болдуин смущен. Его поведение нельзя было истолковать иначе. Если бы он намеревался сообщить что-то приятное, то сказал бы что-нибудь вроде: «Примите мои поздравления… уверен, вы с удовольствием услышите…» Хотя, может, у него просто такая манера. И Адам ждал, подавшись вперед в кресле.

– Цель сокращения… известна. Оно направлено на экономическое оздоровление… новая компания будет более компактной, но и более сильной… – Болдуин снова улыбнулся.

Напряженное ожидание нервировало Адама. Он откинулся на спинку кресла. Ему уже было незачем слушать Болдуина. Адам все понял.

– К сожалению, многие работники незаслуженно пострадают в результате реорганизации. Мне весьма неприятно сообщать вам это, мистер Крейн, но вы входите в их число.

У Адама пересохло во рту. Боясь, что голос его дрогнет, он не решался заговорить.

– Уверен, вам не составит труда найти работу в другом месте. Разумеется, мы дадим вам превосходные рекомендации. Кроме того, мы организуем службу помощи тем, кто…

– Нет, – с трудом выдавил Адам. Он не желал переносить еще одно унижение – просить их о помощи. – Нет, благодарю вас. Я… сам справлюсь.

О чем сейчас думает этот человек с таким спокойным выражением лица и сочувственным тоном? Может, он безразличен к судьбам людей… или упивается своей властью, позволяющей ему очень легко уничтожить другое человеческое существо? После нескольких тягостных минут молчания Адам решил, что Болдуина, наверное, смущает необходимость выполнять эту отвратительную миссию.

– Мне действительно очень жаль, – промолвил Болдуин.

Адам понял, что разговор закончен. Пора было уходить, но он еще не был готов к этому.

– Я проработал здесь двадцать лет.

– Знаю, вам очень тяжело.

– Тогда скажите мне вот что. Наверняка проводились предварительные обсуждения по поводу того, кого уволить, а кого оставить. Мне хотелось бы знать: почему я? Ведь я профессионал.

Болдуин вертел в пальцах карандаш.

– Видите ли… – начал он, но Адам оборвал его:

– Я задал вопрос, на который вы вовсе не обязаны отвечать. И все же чисто по-человечески я имею право знать. Ответьте мне как мужчина мужчине.

«Ему жалко меня», – подумал Адам, вглядываясь в лицо Болдуина.

– Очень надеюсь, что не совершаю ошибку. Но увы, мистер Крейн, я здесь новичок и могу повторить только то, что мне сказали.

– И что же вам сказали?

– Что вы не справляетесь с работой. Но мне неведомо, правда ли это.

Адам встал и поклонился.

– Это неправда.

– Мне очень жаль, мистер Крейн, действительно очень жаль.

– Благодарю вас.