«Домик Сэл» сиял огнями, и ночная жизнь била в нем ключом. В его стеклянные двери постоянно входили и выходили мужчины, изнутри доносились музыка и смех, а все окна были ярко освещены. Да, с одного взгляда можно было определить, что дела у Сэл идут просто отлично.

Гленна сумела побороть свое желание немедленно войти внутрь и броситься в надежные объятия Сэл и решила, что лучше подождать, пока не схлынет поток посетителей, а уставшие, отработавшие свое девушки не разойдутся по комнатам. Появиться в «Домике» сейчас было бы слишком рискованно. Надо сделать так, чтобы ее никто не увидел.

Между тем у Гленны уже зуб на зуб не попадал. Она тряслась, словно в лихорадке. Каждая минута ожидания казалась вечностью.

«Ну, разойдутся они когда нибудь или нет?» – думала она, сходя с ума от холода и отчаяния.

И в тот момент, когда Гленне показалось, что ждать больше она просто не сможет, в доме начали гаснуть огни. Вскоре освещенным осталось только одно окно на первом этаже, и Гленна знала, что это – комната Сэл. Гленна собралась уже подойти и постучать в стекло, но то, что произошло в следующую секунду, заставило ее отпрянуть и вжаться спиной в стену.

Зазвучали сердитые мужские голоса, загрохотали подкованные сапоги. Кто то громко забарабанил в дверь «Домика», и спустя несколько минут на этот стук откликнулся голос Сэл.

– Где она, Сэл? – спросил один из пришедших, и Гленна сразу же узнала голос Дюка.

– О чем, черт побери, вы толкуете? – сердито ответила Сэл, держа дверь на цепочке. – Уже поздно, и все мои девочки отдыхают. Где вы раньше то были, дьявол вас разорви!

– Не валяй дурака, Сэл, – зловещим тоном предупредил ее Дюк. – Во всем городе есть только два места, куда могла направиться эта рыжая тварь, но у вдовы Джонс ее нет, мы уже проверили. Значит, она у тебя, Сэл, и лучше выдай ее добровольно, а не то хуже будет.

– Так вы, значит, говорите о Гленне? О боже! А что с ней случилось?

– Мы должны будем обыскать твой дом, Сэл, понравится тебе это или нет, – непререкаемо заявил Дюк. – Эта сучка ударила ножом Джадда Мартина и должна будет за это ответить.

– Он мертв? – ахнула Сэл.

«Ну, если Гленна прирезала его, то у бедной девочки, надо полагать, были для этого основания», – подумала она про себя.

Гленна навострила уши, но, к сожалению, не сумела расслышать то, что ответил Дюк. Впрочем, она не сомневалась в том, что Джадд должен быть мертв. Ведь сколько крови из него вытекло – просто ужас!

Из своего укрытия Гленна увидела, как одно за другим загораются окна в «Домике Сэл». Вскоре они загорелись повсюду, даже в мансарде.

«Слава богу, что я не пошла туда и осталась дожидаться снаружи! – подумала Гленна. – Иначе была бы уже в руках шерифа или, еще хуже, в лапах Дюка».

Прошло не меньше часа, пока огни не стали вновь гаснуть один за другим, а затем на крыльце вновь показался Дюк со своими людьми.

– Готов был поклясться, что мы найдем ее здесь, – сердито проворчал он. – Но не думай, что для тебя все закончилось, Сэл. Мы еще вернемся – завтра, и послезавтра, и будем приходить к тебе до тех пор, пока не поймаем эту рыжую стерву.

– Я же говорила, что ее здесь нет, – сердито отвечала ему Сэл. – И незачем вам было беспокоить моих девочек. А на будущее так скажу тебе, Дюк. Ты можешь, конечно, вернуться сюда, если тебе так хочется, но знай: я завтра же утром найму еще полдюжины охранников, которые тебя и на порог не пустят, не то что в дом. А теперь убирайся отсюда ко всем чертям!

И Сэл с грохотом закрыла входную дверь. Дюк еще немного потоптался на крыльце, а затем увел своих людей прочь, и вскоре их грубые голоса растаяли в ночной тишине.