– Копуша, – нежно, с придыханием сказала она.

Но прежде чем Перл успела добраться до его брюк, Кейн подхватил ее, повалил на кровать и встал рядом с нею, опираясь на одно колено.

– Копуша, говоришь? – переспросил он, ощупывая глазами распластанную перед ним обнаженную женскую фигуру.

Перл потянулась к Кейну, прижала ладони к его брюкам, словно стараясь оценить сквозь тонкую ткань их содержимое.

Кейн склонился над Перл и стал гладить руками ее податливое тело, припал губами к большим розовым соскам, венчающим ее мягкую грудь. Перл застонала, и Кейн удвоил свои усилия, закрыв глаза и пытаясь представить, что он в постели с Гленной.

«Гленна! О боже! Как я мог?» – ужаснулся про себя Кейн, открыл глаза и с отвращением посмотрел на стонущую, извивающуюся от страсти Перл.

«Неужели Гленна точно так же содрогается сейчас от похоти, лежа под Джаддом Мартином? – подумал Кейн, задыхаясь от ярости. – К чертям Гленну! К чертям все! Она сделала свой выбор, я сделаю свой».

Кейн снова закрыл глаза, но, как он ни старался, перед его мысленным взором стояло лишь одно лицо – прекрасное, тонкое, обрамленное густыми огненно рыжими волосами.

Он соскочил с кровати, молча подхватил с пола свою рубашку и направился к двери.

– Кейн! Что случилось, Кейн? Что не так? – недовольным тоном окликнула его Перл.

– Все в порядке, Перл, – бросил через плечо Кейн. – У меня пропало желание, вот и все.

– Негодяй! Распалил меня – и бежать! Разве так делают?

Кейн процедил сквозь зубы какое то ругательство и исчез за дверью.

Он скатился вниз по ступеням, мрачный, злой на весь мир и на самого себя.

«Будь ты проклята, Гленна! – повторял он про себя. – Будь ты проклята, ведьма! Ты лишила меня любви, лишила сердца, а теперь еще и мужской силы лишила ты меня, дрянь рыжая!»

Никогда в жизни Кейн не чувствовал себя таким униженным, раздавленным, как в эту минуту. Подумать только, он опозорился в постели – это он то, всегда умевший не только сам получить удовольствие, но и непременно доставить его своей очередной партнерше! Кошмар, позор, ужас! Не иначе как Гленна наложила на него какое то заклятие, лишившее его возможности весело проводить время с такими милыми и доступными девушками, как та же Перл. И что же он, Кейн, за мужчина после этого?

На последний вопрос он так и не нашел ответа и вышел сквозь вертящиеся двери в темноту ночной улицы.

О том, что Джадд вернулся, Гленна узнала только на следующее утро, когда тот собственной персоной появился на пороге ее спальни.

– Что тебе нужно? – неприязненно спросила она, когда Джадд вошел, как всегда, без стука и без спроса в комнату и прикрыл за собой дверь.

– Рад снова видеть тебя, – насмешливо сказал он.

– Ждал другого приема? Напрасно. Поищи в другом месте.

– Но разве так должна встречать жена своего мужа? А ведь мы с тобой женаты, между прочим.

– Только на бумаге, – желчно уточнила она.

– Ну, это до тех пор, пока я не решу иначе, – заверил ее Джадд и легко перескочил на другую тему: – Между прочим, я думал, что тебе будет интересно узнать о том, что делается на прииске.

– Ты был на «Надежде Два»? Ну и как, нашел, что искал?

– Если ты имеешь в виду жилу, то ее пока не нашли. Для этого придется потрудиться. Но, разумеется, если жила там есть, мы рано или поздно найдем ее.

Джадд еще что то говорил, но Гленна уже перестала слушать его, уйдя в свои мысли. После возвращения Кейна она вообще не могла ни говорить с кем либо, ни думать о ком то другом. Она постоянно искала возможность увидеться с Кейном, заставить его выслушать ее объяснения.