Он задумался, не стоит ли обратиться за помощью к Уину, но тот был занят другим делом. Хотя Уин выпил даже больше его, на вид был гораздо трезвее. И все же Майрон сомневался, стоит ли ему садиться за руль.

Непростой вопрос.

Деревянные полы в коридоре квартиры недавно перестелили, и Майрон решил быстро проверить, достаточно ли он трезв, чтобы вести машину. Он прошагал вдоль половицы как по прямой, будто проходя тест на трезвость по требованию остановившего его полицейского. Это ему удалось, но Майрон понимал, что обязан этим своей отличной координации. Пройти тест он, похоже, сможет, хотя о трезвости это никак не свидетельствует.

Итак, какой у него выбор? Даже если ему удастся найти кого-нибудь, кто сядет за руль в такой поздний час, то как отреагирует Эйми на его появление в компании с незнакомым человеком? Он сам настоял на том, чтобы Эйми обратилась к нему в случае необходимости. Он сам сунул ей в руку свою визитку со всеми телефонами. Он сам, как ему справедливо напомнила Эйми, обещал сохранить все в тайне.

Он должен ехать один.

Его машина находилась на круглосуточной стоянке на Семидесятой улице. Ворота были закрыты, и Майрон позвонил. Сторож с недовольным видом нажал кнопку, и ворота открылись.

Майрон не был поклонником больших машин и по-прежнему ездил на «форде-таурусе». Он любовно называл ее детским магнитом, который мог доставить его из пункта А в пункт Б, а наличие ручек настройки радиоприемника на руле, позволяющее постоянно переключаться на разные радиостанции, было для него гораздо важнее мощности двигателя и количества цилиндров.

Он набрал на мобильнике номер Эйми. Та ответила — ее голос был совсем несчастным.

— Алло?

— Я еду.

Эйми промолчала.

— Ты можешь не отключаться? — спросил он. — Чтобы я просто знал, что с тобой все в порядке.

— У меня почти кончилась зарядка. Я не хочу остаться без связи.

— Я буду на месте минут через десять, максимум — пятнадцать, — заверил Майрон.

— Из Ливингстона?

— Я ночевал в городе.

— Да? Это здорово! Тогда скоро увидимся.

Она закрыла телефон. Майрон взглянул на часы — 02:30. Родители Эйми наверняка сходят с ума от переживаний. Он надеялся, что она позвонила домой Клэр и Эрику. Ему хотелось позвонить самому, но его сдерживало данное обещание. Он решил, что когда Эйми окажется в машине, он уговорит ее позвонить домой.

К его удивлению, Эйми находилась в центре Манхэттена. Она сказала, что будет ждать его на пересечении Пятой авеню и Пятьдесят четвертой улицы. Совсем рядом с Рокфеллер-центром. Он не мог понять, что восемнадцатилетняя девушка могла делать в таком совершенно пустынном ночью месте. По будням здесь бурлила деловая жизнь, а по выходным было полно туристов, но в ночь с субботы на воскресенье на улице попадались только редкие прохожие. Нью-Йорк мог считаться городом, который никогда не спит, но его центр в этой части Пятой авеню был погружен в глубокий сон.

Когда он остановился на светофоре на пересечении Пятой авеню и Пятьдесят второй улицы, дверца машины открылась и сзади в нее забралась Эйми.

— Спасибо, — сказала она.

— С тобой все в порядке?

— Все хорошо, — чуть слышно ответила она сзади.

— Эйми, я не шофер. Перебирайся вперед.

Она немного поколебалась, но все же послушалась. Когда дверца захлопнулась, Майрон повернулся посмотреть на нее. Эйми сидела, глядя прямо перед собой. Как и большинство девушек в ее возрасте, она явно переусердствовала с косметикой. Молодым косметика не нужна, особенно в таких количествах. Полные печали глаза покраснели от слез.