— Ой, быть беде! — бухтела бабка жениха, бегая вокруг меня. — Это ж надо было платье раздельное брать! Коли платье раздельное, то к скорому разводу! Вот кто в босоножках замуж выходить? Надобно в старых тапочках! Примета такая! Сама будет виновата, что в нищете проживет! С умом все делать надобно! А как полы в подъезде помыли? Срам! Муж пьяницей будет!

— Где ваш внук? — сардонически поинтересовалась я, глядя как шуструю бабку тут же сдуло ветром в сторону будущей «недвижимости».

Телефон у меня не замолкал, а в трубке слышались истерические крики мамаши и невесты.

— Где он? Не приехал еще? До регистрации час, а нам еще до ЗАГСа сколько ехать! — орали они мне. — Ищите его!

— Бес меня… Бес меня пучит! — выл гармонист, пока та самая шустрая бабка роняла скупую слезу, заедая душевный экстаз огурцом. На балконе трепались гирляндой чьи-то трусы, а мы терпеливо ждали рыцаря, который пройдет заказанную полосу испытаний с первого по девятый этаж. Без лифта.

— Не свадьба, а — стыдоба! — вынесла вердикт бабка, сплевывая огурец. — Вот у Петровны, когда внук женился, четыре кредита брали! А вы только один!

— Да кто вам сказал такое, что один! Пять брали! На лимузин! На ресторан! На тамаду! И на фотографа! И на видео-оператора! — заверили обиженные такой наглостью родственники.

— Пять кредитов — это бохато, — авторитетно согласилась бабка, доедая кусок колбасы. — У Петровны четыре было! Надо, чтобы как у людей все было! Чтобы потом не стыдно было перед людями!

Во двор въезжал лимузин, проседая на местных ямах, а потом притормозил у подъезда. Дверь открылась, а оттуда выпал жених, обводя всех присутствующих мутными глазами. Следом выкатились не менее пьяные дружки в белых рубашках с лентами а ля «мушкетер — выпускник».

— Где же нас добрый молодец? — глядя на планшетку и голосом с провинциальным ойканьем и подвыванием прочитала я свой сценарий, становясь на пути жениха, которого пытались поднять Атос, Портос и Арамис. — Кто пришел за красной девицей? Свадьба — это не безделица! Чтоб невестушка забрать! Нужно силу доказать! Силу духа и ума! Конкурсов ведь будет тьма!

— Ой, — умилились родственники, глядя на детинушку, который усиленно пытался понять, что сейчас происходит, и кто все эти люди. Еще бы, красной девицу делает синий молодец. Родственники жениха оживились, а мать его Анна Васильевна стояла и умильно причитала, что мол, перенервничал перед таким ответственным днем, ему-то можно!

— Лена, — жених тянул руку ко мне. — Лена, не бросай меня!

А ничего меня зовут Ангелина, а невесту зовут Катя? Нет? Никого не смутило?

— Цветы забыли! — заорал кто-то, и в руку жениху тут же вложили помятый и шуршащий целлофаном веник. Жених выдохнул, и по неверной траектории попытался прорваться в подъезд, где его ждали подружки невесты.

— Не отдадим мы красную девицу! Не отдадут ее подруженьки! — противным голосочком произнесла я, глядя, как жениха пытаются зафиксировать вертикально. — Тут уж надо потрудиться! Чтоб к невесте устремиться! Кто сказал, что будет сладко? Ну-ка, первая загадка!

— Это все Катюша виновата! Вот старших слушаться надобно! Нет, чтобы все как у людей! И платье и босоножки! Но нет же! Вырядилась! Вырядилась, вот и получает! — бухтела позади меня бабка, злобно сопя. — Дура она! Сама свое счастие испортила!

— А загадка такова! Жена — шея, а муж — кто? — Змей Горыныч в моем лице включил программу алкоголического минимума, снизив умственный рейтинг загадок до детсадовских.