Глава 3

Только ступив на «Минерву», Ленобия натянула на голову толстый капюшон своей меховой накидки. Заставляя себя не обращать внимания на ярко-окрашенную палубу и суету рядом с ящиками муки, мешками соли, бочонками вяленого мяса и погрузкой лошадей, Ленобия пригнула подбородок, пытаясь спрятаться. Лошади! Лошади тоже поплывут с нами? Она хотела поглазеть вокруг, но лодка уже поплыла обратно в порт, чтобы забрать их попутчика, епископа Эври. «Нужно спуститься ниже. Нельзя, чтобы епископ меня увидел. Прежде всего, я должна быть храброй… быть храброй… быть храброй…».

— Сесиль? С вами все хорошо? — Симонетта всматривалась в ее лицо под капюшоном, говоря столь обеспокоенно, что это привлекло внимание Марии Магдалины.

— Мадемуазель Сесиль, это…

— Я чувствую себя немного больной, Сестра, — прервала ее Ленобия, стараясь говорить как можно тише, чтобы не привлекать к себе еще больше внимания.

— Оу! Знакомо. Некоторые люди заболевают, как только оказываются на палубе.

У человека, шагающего к ним был громкий голос, бочкообразная грудь и цветущее мясистое лицо, резко контрастирующее с его синим кителем и золотыми эполетами.

— Извините, что говорю это, но ваша реакция не предвещает ничего хорошего вашему дальнейшему путешествию, мадемуазель. Я могу вам сказать, что терял пассажиров в море, но никогда из-за морской болезни.

— Я… Я думаю будет лучше, если я смогу спуститься, — быстро сказала Ленобия, понимая, что с каждой секундой Епископ все ближе и ближе к тому, чтобы подняться на борт.

— Ах, бедная Сесиль, — пробормотала Сестра Мария Магдалина. Затем добавила: — Девочки, это наш Командор Вильям Корнваллис. Он большой патриот и будет оберегать нас на протяжении всего путешествия.

— Это очень любезно с вашей стороны, Сестра, — четким жестом Командор указал на молодого мулата. — Мартин, покажи леди их каюты.

— Благодарю, Командор, — сказала Сестра Мария Магдалина.

— Я надеюсь увидеть всех вас сегодня вечером за ужином, — большой человек подмигнул Ленобии. — По крайней мере, тех из вас, кто не будет занят своим животом! Прошу меня извинить, дамы! — Он зашагал прочь, крича на членов экипажа, пытавшихся неуклюже втащить широкий ящик.

— Мадмуазели, мадам, следуйте за мной, — сказал Мартин.

Ленобия была первая в очереди позади широкоплечей фигуры Мартина, когда он ловко провел их через дверь в задней части палубы вниз, на предательски узкую лестницу, которая привела их почти в такой же узкий коридор, разветвляющийся вправо и влево. Мартин дернул подбородком влево, и Ленобия мельком уловила его решительное молодое лицо.

— Этот коридор к каютам экипажа.

Пока он говорил, в том направлении, куда указал его подбородок, раздался громкий треск и пронзительный вопль.

— Экипажа? — подняв одну бровь. Ленобия не смогла не спросить, но знакомый всхрап раздраженной лошади заставил ее забыть о необходимости быть немой и невидимой.

Мартин посмотрел на нее. Улыбка изогнула уголки его губ и необычно светлые оливково-зеленые глаза заблестели. Ленобия не могла сказать, говорил ли этот блеск об юморе, сарказме или озорстве.

Он сказал:

— Внизу, под палубой, ниже, чем каюты членов экипажа, груз — пара серых, купленная Винсентом Рилье.

— Серые? — спросила Симонетта, не заглядывая дальше по коридору, с откровенным любопытством глядя на Мартина.

— Лошади, — пояснила Ленобия.

— Ниже перевозят меринов, — исправился Мартин.