Она проигнорировала эту странность и ужасное чувство, поселившееся в животе, заговорив с ним так, как будто он спрашивал какую кисть использовать для чистки лошадей, и между ними все было хорошо.
— Меня зовут Ленобия, но мне нравится, когда ты называешь меня дорогой.
— Ты лгала мне, — его тон остановил ее, и первый холодок отстранения прошел через ее тело.
— Не нарочно. Я не лгала тебе нарочно. — Она умоляюще посмотрела на него, чтобы он понял.
— Ложь, все еще ложь, — сказал он.
— Хорошо. Ты хочешь знать правду?
— Ты можешь ее сказать?
Она почувствовала себя так, словно он ударил ее.
— Я думала, ты меня знаешь.
— Я тоже так думал. И я думал, ты доверяешь мне. Может быть, я ошибся дважды.
— Я доверяю тебе. Причина, по которой я не призналась, я притворялась Сесиль, но когда мы были вместе, я была собой. Между нами не было никакого притворства. Только ты, я и лошади.
Она сморгнула слезы и сделала несколько шагов к нему.
— Я не лгала тебе, Мартин. Вчера, когда ты впервые назвал меня Сесиль… Помнишь, как быстро я ушла? — он кивнул. — Так получилось, потому что я не знала, что делать. Я вспомнила, что должна претворяться кем-то другим, даже перед тобой.
После долгого молчания, он спросил:
— Ты бы когда-нибудь сказала мне?
Ленобия не колебалась. Она говорила от своего сердца прямо в его..
— Да. Я бы рассказала тебе свой секрет, после того как призналась бы, что люблю тебя.
Его лицо ожило, и он покрыл несколько метров, разделяющих их.
— Нет, дорогая. Ты не можешь любить меня.
— Не могу? Уже люблю.
— Это невозможно. — Мартин притянулся, мягко взял ее руку и осторожно поднял ее. Затем он прижал свою руку к ее, бок о бок, плоть к плоти. — Видишь разницу?
— Нет, — тихо сказала она, пристально глядя вниз на их руки — их тела. — Все что я вижу, это тебя.
— Посмотри глазами, а не сердцем. Увидь то, что будут видеть другие!
— Другие? Разве не все равно, что они увидят?
— Причин больше, чем ты можешь осознать, дорогая.
Она встретилась с ним взглядом:
— Таким образом, тебя больше заботит, что подумают другие, чем то, что мы чувствуем, ты и я?
— Ты не понимаешь.
— Я понимаю достаточно! Я понимаю, как я чувствуя себя, когда мы вместе! Что еще здесь понимать?
— Много, много больше. — Он выпустил ее руку и повернулся, отходя к стойлу, чтобы встать рядом с одним серым.
Она проговорила ему в спину:
— Я сказала, что не буду лгать тебе. Можешь ты сказать мне то же самое?
— Я не буду лгать тебе, — сказал он, не оборачиваясь.
— Ты меня любишь? Пожалуйста, скажи мне правду, Мартин.
— Правду? Какое значение имеет правда в таком мире, как этот?
— Она имеет большое значение для меня, — сказала она.
Он повернулся, и она увидела, что его щеки влажные от тихих слез.
— Я люблю тебя, дорогая. Я чувствую, что это убьет меня, но я люблю тебя.
Ее сердце чувствовало полет, она двинула к нему и взяла его за руку.
— Я уже не невеста де Силене, — сказала она, стирая его слезы.
Он положил руки поверх ее и прижал к своим щекам:
— Но они найдут для тебя кого-то еще. Того, кто больше заботится о своей красоте, чем о имени, — он поморщился, пока говорил, как будто от боли. |