Как-то в начале апреля Аннабелинда пришла к нам, и я не увидела в ней ее обычной жизнерадостности.

Когда мы остались наедине в моей комнате, она прошептала:

— Люсинда, у меня неприятности.

— Я так и подумала.

— Это так заметно?

— Для меня да. Но я ведь так хорошо тебя знаю.

— Я получила записку, — сказала она.

— Записку? От кого?

— От Карла.

— Ты имеешь в виду Карла… Циммермана?

Она кивнула.

— И это, конечно, тебя расстроило. Ты ведь не будешь встречаться с ним, правда?

— Этого трудно избежать.

— Почему? И что он делает в Англии?

— Он прикомандирован к швейцарскому посольству.

— Но я считала, что он ушел оттуда и поэтому мог работать садовником в «Сосновом Бору».

— Как бы то ни было, он в Англии.

— Как он попал сюда?

— Думаю, он вернулся в посольство.

— Чего он хочет?

— Видеть меня.

— Он знает… про Эдварда?

— Как он мог узнать?

— Он его отец. Не исключено, что он хочет видеть тебя именно из-за Эдварда.

Я встревожилась. Что, если он решит забрать Эдварда?

— Он хочет видеть меня, — сказала Аннабелинда. — Я не знаю, что делать.

— Почему бы тебе не рассказать Маркусу?

— Рассказать Маркусу!

— Почему ты не расскажешь ему обо всем?

— Как я могла бы?

— Просто расскажи ему… и все.

— Какая нелепость! Разумеется, я не стану ничего ему говорить.

— В таком случае, что ты собираешься делать?

— Я не хочу видеть Карла. Я больше никогда не хочу его видеть.

— Ну, не отвечай на записку.

— Но он знает адрес. Хотя я не могу себе представить, как он его раздобыл. Он снова напишет мне.

— Тогда ответь ему и скажи, что не сможешь с ним увидеться.

— Но…

— Но что?

— Эта записка… похоже, он не согласится на отрицательный ответ.

— Согласится, пока не знает, что у него есть сын.

— Тебе надо обязательно вспомнить об этом!

— Но это достаточно существенный момент, ведь так? Только об этом ты и должна беспокоиться.

Если он не знает об Эдварде, ты должна ему сказать:

«Я больше не хочу тебя видеть. Я уже не романтическая школьница, а женщина, счастливая в семейной жизни. Прощай».

— По-твоему, все так просто.

— Проблемы других людей всегда выглядят проще своих собственных. Но мне кажется, что здесь в самом деле все ясно. Тебе достаточно сказать ему, что ты не хочешь его видеть.

— Все дело в том, как написана записка. Это почти угроза. Я должна пойти и увидеться с ним.

Думаю, он все еще влюблен в меня.

— Это может оказаться шантажом.

— Что ты имеешь в виду?

— Он может угрожать тебе. В самом деле, Аннабелинда, наилучший выход рассказать все Маркусу. Тогда тебе будет нечего бояться.

— Как я могу рассказать ему!

— Уверена, что он бы понял.

Я подумала об Эмме Джонс и Дженни. Как Маркус мог строго судить Аннабелинду за то, что у нее до замужества был любовник? Ведь он «светский человек». Я догадалась, что Маркус не питал глубоких чувств к Дженни.