|
3. вешается. Рут Танненбаум. Одна нога чуть короче другой. Танненбаум приобретает у Блэка картину. Настаивает на комиссионных для Зоммера. Кто-то, эмигрант в гостинице, болен; борется за жизнь (близкие все погибли), чтобы дожить до краха Германии. Пицца перед консульствами. Ювелир Эрик Ротшильд, который всюду выходит сухим из воды. Кармен. Мария Фиола: "Я осколок, в котором иногда отражается солнце". "Ланский катехизис": "Не жди сострадания. Никогда". Цветочник из Каннобио. Равич в больнице. Он его там навещает. "Вы все баловни судьбы! Чудом унесли ноги! Вам вообще следует только молчать. Все болтовня. Бессмыслица. Только мертвые должны говорить, но не могут. Потому ничто никогда и не изменится! А вы дышите, благодарите судьбу и помалкивайте". Не следует слишком долго быть одному. Иначе его одолевают сны и привидения. Мария, Мойков и Зоммер какое-то время союзники поневоле (уже использовал!). Продолжить линию Лахмана. Хирш приходит в гостиницу. И Равич. Перемена мест. Равич получил письмо из Германии через Францию. Нельзя терять в себе эту дрожь спасенного тела (этот танец спасенного существа), с влагой в глазах заново открывающего все вокруг, -- спасен! Когда все внове, и с небывалой интенсивностью, снова впервые ложка в руке, все даровано, открыто, завоевано заново --- дыхание, свет, первый шаг, и ты не мертв, не окоченел, не угодил в концлагерь -- нет, ты жив, свободен! Ежесекундно! Противовес: свинец воспоминаний. Борьба одного с другим, голос мести и голос справедливости, почти немой, быть может, даже умерший, слова, слова моего эгоизма -- ибо какая может быть справедливость для того, кто умер? Никакой -- только утверждение своего "эго" для того, кто еще жив. Но как же все это втиснуто в параграфы и эгоизм, против всего трепетного, тлеющего, против жизни, которая еще теплится, часто почти угасая, она все еще здесь -- как свеча на ветру в ладонях! Окончательный расчет -- это месть, справедливость только форма эгоизма, она против жизни, против всего цветущего ней. Расчет с моралью! Но не отрицание ли это также и всего того, что создано как закон (человеческий), отрицание ради нового эгоизма жизни? Да. Но кто много выстрадал, тот, возможно, имеет на это право. Размышления о Марии Фиоле. Она есть, она будет для него всем этим -- другой стороной, которая медленно освещает и ту, первую, но, возможно, первая все же победит. |
