Он попробовал ногой нижнюю полку. Она оказалась слишком хрупкой, чтобы выдержать его вес, но, вполне возможно, достаточной опорой для худенькой девушки. Тогда он сходил в комнату за эбеновым табуретом и поставил его рядом с подставкой для цветов. Теперь он вполне мог дотянуться до резных панелей. Он ощупал край той, что была прямо над подставкой и обнаружил, что чуть сдвинул ее в сторону. Когда он нажал посильнее, панель отошла целиком. Свет его фонаря упал на бледное, испуганное лицо девушки, скрючившейся в темном проеме.

— Лучше бы вам спуститься, барышня Минь, — сухо произнес судья. — Вам нечего бояться, я гость вашего отца и остановился здесь на ночь. Дайте мне руку.

Но ей не требовалась помощь. Она поставила ногу на верхнюю полку цветочной подставки и легко соскользнула на балкон. Запахнув поплотнее свое пропыленное синее одеяние, она бросила мимолетный взгляд на горный склон, где горели костры разбойников. Затем молча проследовала внутрь.

Судья жестом предложил ей кресло за столом и уселся напротив нее на табурет, который втянул за собой с балкона. Поглаживая длинную, седеющую бороду, он изучал ее бледное, вытянутое лицо. За три года она не сильно изменилась. Он вновь подивился мастерству художника, добившегося столь безупречного сходства. И поза ее была тщательно продумана. Она приукрашивала искривленную, почти горбатую спину и скрывала то, что голова ее чуточку велика для миниатюрного, хрупкого тела. Наконец он заговорил:

— Мне сообщили, что вы скончались от сердечного приступа, барышня Минь. Ваши престарелые родители оплакивают вас. На самом деле в этой комнате умерла служанка Астра. Она была убита. — Судья помедлил, но, поскольку девушка молчала, продолжил: — Я окружной судья с севера. Конечно, здесь не моя территория, но поскольку сейчас мы совершенно изолированы, закон здесь представляю я. А потому мой долг — расследовать это преступление. Прошу вас объяснить, что произошло.

Она подняла голову. Мрачные огоньки светились в ее широко раскрытых глазах.

— Какое это имеет значение? — тихо спросила она. — Нас всех убьют. Скоро. Посмотрите, заря уже алеет.

— Правда всегда имеет значение, барышня Минь. Я жду ваших объяснений.

Она пожала узкими плечами.

— Вчера вечером, перед обедом я поднялась сюда. Я умылась и накрасилась, ожидая Астру, которая должна была помочь мне переодеться. Так как она не появилась, я встала и вышла на балкон. Облокотившись на балюстраду, я наблюдала за горным склоном, высматривая этих ужасных разбойников, и с тревогой думала о том, что будет с нами. Наконец, простояв довольно долго, я сообразила, что уже слишком поздно, и решила сменить платье без помощи Астры. Когда я вошла в комнату, то увидела, что Астра лежит на моей кровати, на правом боку, спицой ко мне. С рассерженным окриком я направилась к кровати. К своему ужасу я увидела, что платье ее сзади испачкано кровью. Я склонилась над ней. Она была мертва.

Я закричала, но тут же прижала ладонь к губам. Мгновению я сообразила, что могло произойти. Когда Астра поднялась и не нашла меня в комнате, она подумала, что я еще не поднялась. Она прилегла на мою кровать, рассчитывая вскочить, как только услышит мое приближение. Она была наглой и ленивой девицей, знаете ли. Затем кто-то вошел и убил ее, приняв за меня. И в тот момент, когда в голову мне пришла эта мысль, я услышала шаркающие шаги на лестничной площадке. Должно быть, это возвращался убийца! В панике я ринулась на балкон, а оттуда на чердак.

Она помолчала, меланхолично поглаживая волосы тонкой белой рукой, затем продолжила:

— Я должна объяснить, что исследовала возможности этого чердака, как только узнала о появлении разбойников.