Внезапно в лицо ей ткнули тряпку с неприятным запахом. Она попыталась повернуться, чтобы посмотреть, кто так бесцеремонно напал на нее. Грубые руки схватили ее за плечи, со всей силы вжали в дверь, не давая пошевелиться, и еще сильнее прижали отвратительную тряпку ко рту. Низкий тягучий мужской голос посоветовал ей не рыпаться, отчего ей еще сильнее захотелось освободиться. Она сомкнула зубы и попыталась мотнуть головой. Но звуки вокруг становились все тише и медленнее, гулким эхом отдаваясь в голове. Ее сознание отключалось слишком быстро, чтобы она могла оказать хоть какое-то сопротивление.

Пытаясь вспомнить, что же происходило дальше, и понять, где она находится теперь, Уинни почувствовала, что от умственного напряжения в ушах усилился неприятный гул. Она осознала, что нарастающий шум в голове уже не имеет никакого отношения к воспоминаниям. И снова провалилась в небытие.

Во второй раз пробуждение было более продолжительным и четким, но при этом и более болезненным. Желудок сводило спазмами, кисловатый привкус во рту стал непереносимым, а из-за жесткой ткани, царапающей лицо, было трудно дышать. Сотни игл вонзались в руки, скрученные за спиной. В голове громыхали отбойные молотки, но сквозь их грохот ей удалось услышать и другие звуки, имевшие отношение к реальности, а не к ее самочувствию. Рев мотора и шуршание колес. Сквозь плотную ткань накрывавшую лицо, едва пробивались отблески света, и она поняла, что еще день и ее везут в открытом кузове.

Уинни попыталась выпрямиться, но ее ноги и голова уперлись в борта. В эту секунду машину слегка подбросило на неровной дороге, и она сильно ударилась головой о железо. Голова ее и без этого раскалывалась, а теперь стало еще хуже. Не в силах сдержаться, она громко застонала. Еще немного — и ее вырвет.

— Эй! — крикнула она, но получилось вовсе не так громко, как ей хотелось. И все равно в голове загудело еще сильнее. Она сделала глубокий вдох и не смогла сдержать стон. Машина сбавила скорость, словно водитель прислушался к ее крикам.

Уинни предприняла еще одну попытку докричаться без ущерба для собственного самочувствия. На этот раз ее услышали. Машина остановилась, но мотор продолжал урчать. Сквозь шум работающего двигателя послышался недовольный мужской голос:

— Ты что остановился, Педро! Поехали!

Она почувствовала облегчение, что машина больше не тряслась по дороге. Но при этом ее охватил страх, что тот, к кому были адресованы эти слова, подчинится. Вопреки ее опасениям водитель вовсе не собирался слушаться недовольного приятеля.

— Не кипятись, — ответил он. — Если ее вопли услышит кто-то из проезжающих мимо, далеко мы не уедем.

Дверь в кабине хлопнула, и послышались приближавшиеся шаги. Эти люди могли быть кем угодно, и у них наверняка была причина, по которой они запихнули ее в свою машину. И так понятно, что законопослушный человек не станет иметь дело с похищением, да и ни какая благовидная причина не позволит оправдать то, что ее усыпили, связали и швырнули в кузов пикапа. Уинни старалась не думать обо всем этом, чтобы не поддаться панике. Ей и без того было не сладко. В тот момент ей хотелось только одного: чтобы ее перестало мотать и чтобы ее подняли в вертикальное положение.

— Что орешь?! — обратился к ней один из бандитов, отдернув тряпку, накрывавшую ее лицо. По голосу это был тот, кто выказал недовольство по поводу остановки. От резкого света, ударившего в глаза, ее скорчило очередным спазмом.

— Поднимите меня, — только и смогла просипеть она, пытаясь удержать накатывавшую тошноту.

— Разбежалась. Вот я тебе сейчас вообще пасть заткну, тогда посмотрим, как ты вопить будешь! — огрызнулся незнакомец и уже собрался выполнить угрозу, скомкав в руке грязную тряпку, но его товарищ остановил его:

— Погоди, похоже, ей действительно плохо.