|
Остальные цветы завяли. А на опушке леса одиноко стоял ломонос со сладко пахнущими мелкими цветочками, похожий то ли на облачко дыма, то ли на стариковскую бороду. Затихли песенки насекомых. Травянистые склоны, летом кишевшие, будто джунгли, теперь опустели, и среди высоких стеблей, где сновали бесчисленные их полчища, теперь лишь полз полусонный паучишка или жук торопился по своим важным делам. На солнце в воздухе еще танцевала мошкара, но охотившиеся на нее все лето стрижи исчезли, резкие крики их смолкли, одна малиновка тенькала в бересклете. Внизу, под холмом, лежали убранные поля. Одно поле уже распахали, и гладкие, словно отполированные, пласты вывороченной земли тускло отражали солнечные лучи, лившиеся из-за перевала. Небо было пустынно и чисто, как светлые воды. В июле казалось, что густая, как сливки, его синева касается верхушек деревьев, а сейчас оно голубело высоко и прозрачно, а солнце все быстрей торопилось к закату, обещая скорые холода, и садилось, ленивое, сонное, огромное и багровое, как цветы шиповника. С юга подул свежий ветер, и с буков полетели красные, желтые листья, с шорохом ломким и жестким, иным, чем прежде. В это время все, что не может вынести зиму, тихо уходит и исчезает.
Многие говорят, что любят зиму, хотя на самом деле им нравится свое ощущение защищенности. Людям не приходится добывать зимой еду. У них есть печки и теплая одежда. Зима не является для них бедствием, и потому они лишь острее чувствуют надежность своих жилищ и превосходство над животным миром. Совсем иначе относятся к зиме птицы, звери, а среди людей — бедняки. Животным, в том числе и кроликам, зимой нелегко. Хотя им, в отличие от других, не приходится искать пищу. Но когда вход в их норы заваливает снегом, они сидят там безвыходно по нескольку дней. Зимой они чаще болеют, холод снижает их жизнестойкость. Тем не менее в норах у них тепло и уютно, особенно когда кроликов много. Зимой они чаще, чем в конце лета или осенью, заводят себе пару, и начиная с февраля у них появляется потомство. Но и в это суровое время года случаются ясные дни, когда можно размяться и выйти на силфли. Потому что и в рискованных набегах на фермерские огороды есть своя прелесть. А дома можно послушать сказки или поиграть в камешки или еще во что-нибудь. Зима для кроликов остается такой же, какой была для средневекового человека, — непростым, но вполне терпимым временем года, которое можно скрасить благодаря своей смекалке и которое, однако, не лишено удовольствий. Орех, Пятик, Падуб, Серебряный и Крестовник грелись на западной окраине букового леса в лучах заходящего солнышка. Эфрафцам позволили остаться в "Улье", и хотя поначалу к ним отнеслись неласково, Орех решил не прогонять их, и мало- помалу все притерпелись и привыкли. Пятик с той ночи стал молчалив и задумчив. Частенько и в "Улье", и на силфли, как утром, так и вечером, он держался в сторонке. Никто не смел нарушить его уединение. "Он дружелюбно, приветливо смотрит на тебя и просто не замечает", — сказал как-то о нем Колокольчик. Все почувствовали, что Пятик внимательно, как никогда, прислушивается теперь к биению той самой таинственной жизни, о которой говорил как-то Ореху в июньский полдень у подножия Уотершипского холма. И однажды, когда Пятик не стал слушать вечернюю сказку и вышел из "Улья", Шишак заметил, что Пятику за победу над эфрафцами пришлось заплатить дороже всех. Но Пятик очень привязался к своей подруге Вильтариль, которая понимала его теперь даже лучше, чем Орех. Рядом с буковым лесом в высокой траве играли четыре детеныша Хизентли. Дней семь назад их впервые вывели наверх. Когда у Хизентли снова появятся дети, эти малыши к тому времени уже научатся заботиться о себе сами. Но сейчас она сидела неподалеку, приглядывала за резвившимися крольчатами и время от времени останавливала самого сильного, который все норовил толкнуть кого-нибудь. — Хорошие дети, — похвалил малышей Падуб. |
