И снова молчание.

— Тибальт?

— Какая ты все-таки глупая. — Его голос звучал отстраненно, почти задумчиво. — Моя куртка все еще у тебя?

— Да, — призналась я.

— Хорошо. Потому что я хочу, чтобы ты ее вернула.

— Постараюсь остаться в живых достаточно долго, чтобы успеть вернуть ее тебе. Ты не мог бы передать трубку Марсии? Мне нужно попросить ее об услуге.

— Какой услуге? — более жестким тоном спросил Тибальт.

— Здесь что-то с телефонами, я не могу дозвониться до Тенистых Холмов. Кто-нибудь должен передать Сильвестру, что мы в беде. Большой беде. Нас только что пытались убить и чуть не преуспели. — Я помолчала. — Он мог бы, например, позвонить мне с таксофона на автостоянке. Мог бы разместить там дежурного.

— Считай, что сообщение отправлено, — сказал Тибальт все тем же отстраненным и задумчивым тоном.

— Что ты собираешься…

В ответ раздались гудки — он повесил трубку.

Я со стоном повернулась и положила трубку на рычаг.

— Если с телефонами что-то и случилось, то только в Тенистых Холмах. С чайным садом связь вполне нормальная.

Квентин снова притворялся, что читает личные дела сотрудников. Покосившись в мою сторону, он спросил:

— Чего хотел Тибальт?

— Лишней головной боли для меня. Но он бы не согласился передать сообщение, если бы не был намерен его доставить. — Я дотянулась до папки, забрала ее у Квентина и, просмотрев первую страницу, сморщила нос. Может, корпоративный врач-диетолог с пониманием относился к тому, что полевых мышей Барбара предпочитала живыми, но я вот нет. — Сменим тему. Здесь написано, где ее офис?

— Неа. А ты знаешь, что у Колина докторская степень по философии?

Я подняла глаза на Квентина.

— В каком году и где получена?

— Тысяча девятьсот шестьдесят второй. Нюьфаундленд.

— У кого-нибудь еще есть дипломы от канадских университетов? — Я пролистала личное дело Барбары, остановившись на листке с заголовком «образование». — У Бэб нет… она получила диплом в Калифорнийском университете в Беркли. Феминология и английский.

— Питер преподавал историю в Университете Батлера в Индианаполисе, а в деле Юи написано, что она была куртизанкой при дворе короля Гилада.

Я опять взглянула на Квентина.

— Пожалуйста, скажи, что ты сам знаешь, что это означает. — Квентин покраснел. — Вот и хорошо. Мне бы не хотелось объяснять. Итак, мы не нашли практически никаких связей.

— Никаких.

— А из четырех жертв у двоих такие офисы, которых как будто нет.

Офис Питера мы успели обыскать перед тем, как взяться за комнату Колина. Там было довольно пусто, только стол и канцелярские принадлежности. Несколько личных штрихов были связаны с футболом — вымпел Университета Батлера на стене и мяч из губчатой резины, который Питер, видимо, любил покидать в минуты скуки. Ничего такого, что помогло бы помочь найти мотив убийства, не было, и это меня беспокоило.

— Или у одной из них, потому что никто, собственно, не говорил, что у Барбары имелся личный офис.