|
Нэнси присела рядом с Антоном и наклонилась над ним, не обращая внимания на спор. — Что нам с ним делать? Джек не ответил и даже не взглянул на нее. Казалось, они ночь напролет слушали сказки Херцога, и вот наступило утро. Нэнси вновь посмотрела на распростертого перед ней человека: лицо Антона застыло, глаза были крепко зажмурены, словно он боролся с сильнейшей болью. Его губы дрогнули, но не раздалось ни звука. — Он выживет? — умоляюще спросила Нэнси у Джека. Тот покачал головой. — Если тащить его — нет. А если не трогать… — Он предоставил ей самой додумать ответ. Слезы потекли из глаз Нэнси. Джек положил ладонь ей на плечо. — Ему не больно. Боль заберет опиум. Жень что-то искал в своем рюкзаке, готовясь к возвращению. Неожиданно он повернулся к Нэнси и произнес: — Погодите, Нэнси, есть у меня идея. У вас с собой Оракул? — Да. Она скинула рюкзак, достала книгу и положила на пыльную землю. Ей почудилось, что Оракул источает живую энергию — энергию зла. Нэнси чувствовала за спиной Джека, напряженного и раздраженного, но не остановилась. — Есть монетка? — спросила она. — Есть. Жень встал на одно колено и достал из кармана монету. Нэнси нерешительно взглянула на него. — А вопрос? Жень секунду смотрел ей в глаза, потом опустил взгляд на книгу и, накрыв обложку ладонью, проговорил — сначала по-китайски, затем по-английски: — Оракул, правдив ли рассказ Антона Херцога о том, что ты и есть «Книга Дзян»? Нэнси шумно вздохнула и принялась подбрасывать монету. Жень записывал результаты пальцем на песке. Когда монетка подлетела и упала шесть раз, они составили гексаграмму. Кровь отхлынула от лица Женя. Слабым бесстрастным голосом он объявил: — Солнце в зените. Кричащий журавль в тени. В середине пустота. Нэнси испуганно спросила: — Вы помните эту гексаграмму, не заглядывая в книгу? — Да, — ответил полковник, глядя на Нэнси почти сердито. Дрожащим от волнения, умоляющим голосом она попросила: — Объясните мне, пожалуйста. — Это Чжун-фу. Внутренняя правда. — Жень испуганно округлил губы. Прежде чем Нэнси успела ответить, полковник заговорил вновь. В его голосе слышалось страдание. — Это означает, что Антон Херцог говорит правду. Это означает, что Шангри-Ла существует, а Оракул и есть «Книга Дзян». Жень отвернулся, погрузившись в свои мысли. С минуту все молчали. Потом, словно разбивая волшебные чары, Джек наклонился, протянул руку и стер начертанную на песке гексаграмму. После чего, положив руки на плечи Нэнси и полковника, прошептал: — Все. Уходим. 54 Далеко внизу мерцали факелы и фонарики китайских солдат, разыскивающих Антона Херцога, а еще дальше, на краю погрузившейся в ночь долины, Нэнси видела зловещее оранжевое зарево Метока — последнего тибетского аванпоста перед индийской границей. — Не сворачивайте с этой тропы, — напутствовал Жень в темноте. — Мне в другую сторону, к Гоби, на совет братства. Несу им печальные вести… Как только преодолеете перевал, обязательно поспите, затем двигайтесь через плато. |
