– Я не пойду туда, – голос сел, и слова прозвучали чуть слышно. Пришлось повторить громким тоном, не вызывающим ни сомнений, ни двойных толкований: – Я не пойду!

Стук не прекратился. Либо визитер был безнадежно глух, либо начисто лишен деликатности.

– Вашу мать! – не в силах больше терпеть этот нескончаемый долбеж, Ник с весьма однозначными намерениями отправился навстречу «дятлу».

Отпер замок, пинком распахнул дверь – с неудержимым желанием засадить ею по физии незваного наглеца. Наглец оказался прытким и успел покинуть зону поражения, а массивная железная дверь со свистом пронеслась мимо, чтобы на излете своей нехитрой, зато геометрически верной траектории встретиться с безвинно пострадавшей стенкой.

– Добрый день! – визитер не выглядел ошарашенным или оскорбленным весьма негостеприимным жестом.

– Охренеть, какой добрый!

– Прошу прощения за бестактность, – для наглеца он изъяснялся чересчур вежливо. – Я пытался узнать, кого хоронят всей станцией, но на меня лишь таращились, как на сумасшедшего, да презрительно шикали. Может, ты мне скажешь, по ком убивается весь местный люд?

– Вы за этим сюда ломились? – Ник вспыхнул. Он не любил панибратства и беспричинных переходов на «ты» от неизвестных персон. Что простительно для пожилых людей, которым он годился во внуки, то вряд ли можно извинить относительно молодому человеку, не отмеченному ни проседью, ни печатью прожитых лет. Гость выглядел от силы годков на пятьдесят – хороших таких пятьдесят, моложавых.

Не дожидаясь ответа, Ник потянул дверь на себя:

– Магазин закрыт.

– Малой, погоди! – мужчина успел засунуть ногу в щель между дверью и косяком. «Ну оборзевший тип!»

– Уважаемый, читай по губам. Повторяю специально для тупых и глухих, – юноша больше не церемонился. – Ма-га-зин за-крыт!

– Не гони лошадей, дело есть. На миллион патронов.

– Хоть на два. Ногу убери!

– Не получается разговор, – с грустью констатировал визитер, однако ногу так и не убрал. – Раз не помогают слова, переходим к бесстыдному подкупу.

Он извлек из-за пазухи ярко-красную картонную коробочку и протянул Никите:

– Это в качестве аванса.

– В качестве задатка, – автоматически поправил его Ник. Профессиональная торговая оговорка: задаток, в отличие от аванса, возврату не подлежит. Не все покупатели знают об этой тонкой грани и чаще всего не спорят. А постфактум выяснять терминологические особенности уже бессмысленно.

– Я думал, самый жадный народ в Метро – это ростовщики и бармены, однако антиквары, похоже, легко заткнут за пояс и тех, и других.

Юноша с интересом покрутил коробочку в руках. Крупная надпись на ней не оставляла сомнений относительно содержимого – антибиотик. Внутри оказалась пластинка с десятью продолговатыми капсулами. Богато!

– Неплохой задаток. Говори, чего хотел.

– Аванс, – гость продолжал настаивать. – Шикарный аванс.

– Ногу убери.

– Ну и молодежь пошла! – возмущению посетителя, казалось, нет предела. – Ладно, рвач, две таблетки в задаток, остальное аванс.

– Слушай, трудный дяденька, – проговорил Ник, устало и раздраженно, – магазин закрыт. И за две жалкие таблетки тебе его никто не откроет. За десяток я плюну на собственное дурное настроение и заставлю себя вытерпеть твое навязчивое общество в течение пяти минут. Одна минута – две таблетки, курс нынче такой. Иначе…

– Десять минут, и подавись…

– Не подавлюсь.