Оно там какое-то… само по себе. Живое. И вредное. Морок, в общем.
– Что за чушь?
– Как мне сказали, так и объясняю, – насупился Айрон. – Но, думаю, все вместе пройдем как-нибудь.
– Знамо дело, аномалия, – примирительно вздохнул Следопыт, – ничего, прорвемся.
– Может, просто коротит? – снисходительно предположил Литвин. Все посмотрели на него с сомнением – такая версия казалась слишком простой.
– Еще говорят, герма там разломана возле выхода в открытый туннель. Была там когда-то герма и пост. А сталкер, который там проходил, сказал – герма разломана, от поста рожки да ножки остались, причем, судя по всему, довольно давно. А вдоль открытого перегона мутанты теперь живут. Там, где автомобильный завод раньше был.
– Ясное дело – наверху везде мутанты.
– Нет, эти вовсе жуткие.
– Знаю, – неожиданно вмешался Литвин, – там был раньше автомобильный завод имени Ленинского Комсомола, выпускал примерно до девяностых годов прошлого века автомобили «Москвич». Потом, в начале двухтысячных, обанкротился, здание выкупили французы и начали производить свои машины «Рено».
– Ничего себе, – с уважением протянул Крот, пораженный такой дотошностью. Он и сам в прежние времена видел из несущегося вагона метро длинное разноцветное здание с непонятными буквами по фасаду и знал, что фирма имеет отношение к автомобилестроению. Но его поразило, что даже сегодня кто-то мог сообщить такие подробности, казалось бы, уже никому не интересные. М-да, автомобили – когда-то Крот завидовал их владельцам и давал себе слово, что, когда вырастет, обзаведется собственной блестящей и стремительной красавицей. А теперь вон они, ржавеют наверху, никому не нужные, – выбирай любой. Крот даже держал для себя пару штук в схроне на всякий случай, но пользовался ими редко – дороги наверху пришли в негодность, были завалены обломками зданий, взрыты корнями деревьев, редко где можно было свободно проехать.
– Люблю историю, особенно историю Москвы, – с достоинством пояснил Литвин, – это, кстати, не такие бесполезные знания, как кажется на первый взгляд. А про мутантов этих я тоже слышал. Их здесь называют красотками. Думаю, они вроде мутантов с Филевской линии. В смысле, тоже бывшие люди. С такими всегда сложнее, они более непредсказуемые, к тому же озлобленные.
– Поцелуй меня, красотка, – легкомысленно промурлыкал Айрон. Следопыт посмотрел на него неодобрительно.
– Ты что, не смотрел до Катастрофы этот фильм? На восьмое марта все время показывали – про Золушку голливудскую? – и Айрон что-то запел, легкомысленное, но непонятное, Крот разобрал только: «Йе-е-е».
– Посмотрю я, как ты запоешь, когда с красотками повстречаемся, – съязвил Следопыт.
Федор заинтересовался:
– Амазонки, что ли? Я слыхал про амазонок.
– Если бы. Амазонки – те же бабы, а это… Говорит, они перепутанные все, покореженные – мышцы как канаты. А на лицо – красивые. Пока близко не подойдешь. А зубищи – мать моя. Как пасть раскроет – жуть. И главное, они быстрые, ловкие – приспособились, видать. У обычного человека против такой шансов нет.
– Как же сталкер тот прошел?
– Он сам удивлялся. Говорит, луна на них подействовала. Они были в трансе, ни на что не реагировали. Так он и проскочил. Да он бы туда и не сунулся без крайней надобности – ему для жены лекарства какие-то редкие нужны были позарез.
– Луна, – почесал в затылке Крот. – Кто знает, далеко до полнолуния?
– Не, на это лучше не надеяться. |