|
И конечно, в этом был оттенок грусти. Он безвозвратно отрезал себя от своего прошлого. Он никогда больше не увидит своих детей и еще долго будет испытывать печаль из-за этого. Но он испытывал и гордость. Он развязал все узлы, он предоставил Лауре и детям возможность забыть его и продолжать жить дальше. А это был честный поступок.
— Хочешь сходить в кино? — спросил он. Многие сочли бы это неуместным в день похорон. Но он и Глори не походили на этих многих. — А можно? — Лицо Глори озарилось светом. — Конечно можно, если мы хотим. — Я хочу, — откликнулась она и вскочила. И с невинностью ребенка, умеющего забывать о недавнем прошлом, она повела Ивана между камней и сосновых зарослей к тому месту, где их ждал пикап. |
