— Прикажите ему, — трагически говорит немец, становясь в позу, — прикажите ему немедленно открыть саквояж.

— Я обедаю, — запальчиво отвечает офицер. — Подождите. Все ждут.

Он выпивает вино и как бы прислушивается к чему-то.

— Неплохое вино у господ эльзасцев, — смакует офицер и берет в руки вторую куриную ногу.

— Интересы Германии ждать не могут! — кричит немец в тирольской шляпе. — Господин обер-лейтенант изволит обедать, а подозрительные личности возят в саквояжах… Я как отставной офицер прусской инфантерии…

— Что они возят в саквояжах?— офицер вскакивает, отодвигает в сторону тарелку и угрожающе приближается к молодому человеку. — Что вы храните в военное время вот в этом самом саквояже дрезденской работы? — добивается офицер.

— Если вы считаете удобным трогать чужие вещи и задерживать людей по первому глупому подозрению, то вы сами можете сделать осмотр. Кстати, саквояж не дрезденский, а петербургский, — говорит человек с бородкой.

Офицер опасливо взглянул на саквояж, видимо не решаясь взять его в руки.

— Открой! — приказывает он унтер-офицеру и, обращаясь к любопытным, говорит: — Господа, прошу вас отойти от стола.

Несмотря на эту просьбу, толпа ожидающих, довольная неожиданным развлечением, не расходится. Череп, книги, бумаги, белье разложены на столе. Удивленные возгласы толпы, рассматривающей череп. Офицер смотрит на череп. По лицу офицера видно, что он не знает, как поступить. Книга, которую читал молодой человек, лежит на краю стола. Офицер задевает рукой книгу. Она падает на пол. Владелец книги делает порывистое движение, чтобы поднять ее, но его останавливает унтер-офицер, кряхтя, поднимает книгу с пола и передает ее обер-лейтенанту. Книга в руках офицера. Зритель видит надпись на обложке: «Отцы и дети. Соч. Ив. Тургенева». Офицер недоуменно перелистывает книгу и обнаруживает вложенную в нее фотографию. На фотографии изображен в профиль И. С. Тургенев. Высокий белобрысый немец в очках отделился от толпы. Он глядит через плечо офицера на книгу и фотографию.

— Господин обер-лейтенант, — быстро говорит немец в очках, — оставьте этого человека в покое. Это — русский ученый, путешественник и антрополог. Его знает Тургенев. Видите, надпись на портрете. Я немного владею русским языком. Как кабинетный ученый я…

— Кто это Тургенев? — недоверчиво ворчит офицер, разглядывая портрет. — Какой-то штатский…

Зритель видит надпись на лицевой стороне портрета, внизу:

«Н. Н. Миклухо-Маклаю на память от И. Тургенева. Веймар. 1870 г. И. Тургенев».

Высокий немец подходит к владельцу саквояжа.

— Коллега, — кланяясь, говорит немец, — произошло недоразумение. Ради бога, извините моих соотечественников. Солдаты простодушны, как дети. Разрешите представиться: Оттон Фишер, орнитолог и немного антрополог. Я недавно был в России с экспедицией Брэма. Вы же, насколько я знаю, работали с Геккелем, были на Красном море. Я счастлив видеть вас, господин Миклухо-Маклай.

Оттон Фишер жмет руку русскому.

Немец в тирольской шляпе отупело рассматривает Маклая и, жалко улыбаясь, отходит в сторону.

Унтер-офицер бросается к столу, собирает вещи, бережно укладывает их снова в саквояж.

— Коллега, — говорит Фишер, — разрешите мне из простого любопытства взглянуть на череп.

Маклай молча кивает головой.

Фишер вертит в руках череп.

— Череп, кажется, женский, — говорит он. — Не обижайтесь, коллега, но вот что означает большая примесь монгольской крови. Некоторые особенности в строении черепа указывают на его русское происхождение. Не правда ли? А примесь монгольской крови делает расу неполноценной.