Беррин, который вроде слегка оправился от потрясения, кивнул:

— Да, конечно.

Я повел мистера Лэкера в квартиру Джин, еще раз напомнив, чтобы он ничего не касался, и по темному коридору мы подошли к лежащему на полу телу. Мистер Лэкер секунду помедлил и схватился за стену.

— Здесь очень душно, правда? — произнес он, задыхаясь. — Не понимаю, как вы каждый день имеете дело с таким ужасом, просто не понимаю. Я вами восхищаюсь.

— Слава Богу, такое не каждый день случается. — И не каждый день мне, работнику полиции, признавались в восхищении. — В противном случае вряд ли я смог бы заниматься своей профессией.

И действительно, чем дольше работаешь полицейским, тем больше привыкаешь ко всяким ужасам, но вид окоченевшего, безжизненного тела Крейга Макбрайда, полностью утратившего индивидуальность, настолько угнетал меня, что мне трудно было бы это описать. Тем более я только вчера с ним разговаривал. Хотя разговор и не был самым приятным, но вчера он был жив, а сегодня — мертв. Раз и навсегда.

Я шагнул в сторону, чтобы мистер Лэкер мог разглядеть лицо Крейга. Он быстро взглянул на него, затем сразу отвел глаза, по-прежнему не решаясь приблизиться.

— Посмотрите как следует, — сказал я. — Спешить некуда.

Он постоял на месте, собираясь с духом, затем чуть придвинулся к телу и снова посмотрел на мертвого.

— Да, я его видел, — отвернувшись, кивнул он. — Раза два-три.

— Благодарю вас. — Я направился с ним к выходу из квартиры.

В этот момент снаружи послышался какой-то шум, дверь распахнулась, и вошел крепко сколоченный детина лет на десять старше меня в неловко сидящем на его могучем туловище черном костюме.

— Черт побери, что здесь происходит? — рявкнул он. — Здесь произошло преступление! Кто вы такие?

— Я сержант Джон Гэллен, — назвался я. — А это — мистер Лэкер, сосед.

— Ну а я — инспектор Берли, это я отвечаю за расследование. А вы наследили на месте убийства! Что-нибудь здесь трогали?

— Нет.

— Тогда уходите. Сейчас сюда приедут криминалисты, и мы все опечатаем.

Он властно указал головой в сторону двери, и мы вышли на площадку, где стояли несколько полицейских в форме. Берли последовал за нами. Когда я, проводив домой мистера Лэкера вернулся в коридор, Берли положил мне на плечо свою крупную волосатую лапу и чуть ли не толкнул меня к лестнице. Я хотел сказать ему, что, насколько я понимаю, мы с ним в одной лодке, поэтому ему лучше успокоиться и не играть со мной в крутого парня, но я и слова не успел вымолвить, как он заговорил:

— Что вы там делали с этим соседом? Старались как можно больше испортить нам сцену убийства? Вы забыли установленный порядок или даже и не думали его выучить?

— Вы встали сегодня не с той ноги или всегда такой милый и вежливый?

Мне показалось, что сейчас он меня просто столкнет вниз. Не такой уж я хлипкий, и росту во мне порядка шести футов, но я не сомневался, он запросто со мной справится. Его крошечные пронзительные глазки, самая привлекательная часть его длинной физиономии с бульдожьей челюстью, сверкнули от ярости.

— Видно, вы еще кое о чем забыли, а именно: инспектор по званию выше сержанта, а потому сержант обязан разговаривать с инспектором с почтением и называть его сэр. И извиниться, если ему случилось об этом забыть.

Он произнес эту длинную фразу, злобно шипя сквозь зубы, которые выглядели стершимися, как будто он постоянно скрипел ими от злобы, и хотя все это мне совсем не нравилось, он был прав. Я утешил себя мыслью, что такой грубый, жестокий и, безусловно, вспыльчивый человек, как инспектор Берли, вряд ли доживет до старости, окруженный любящими родственниками, которые ловят каждое его мудрое слово.