‑ Кто бы из вас ни взялся за это, отнесите меня к Эдуарду

‑ Она боится высоты, ‑ сказал Нечестивец.

‑ Насколько боится? ‑ Спросил Истина.

‑ Достаточно, ‑ ответил он.

Истина оценивающе посмотрел на меня.

‑ Мы никогда не уроним тебя.

Я отогнала мысль прочь.

‑ Это фобия, а не логика. Просто решите, кто меня понесет, прежде чем я потеряю самообладание.

Они засмеялись, и это было все равно, что слушать стерео. Нечестивец сказал:

‑ Ты можешь потерять все, что угодно, но только не самообладание.

‑ Приятно так думать, а теперь кто будет пилотом на обратном пути?

‑ Почему бы тебе не приказать одному из нас? ‑ спросил Истина.

‑ Потому что я не могу летать, и я не знаю, не устал ли Нечестивец после того, как принес меня сюда, а потом кормил ardeur. Так что я доверяю вам двоим решить, кто полетит.

Нечестивец улыбнулся мне.

‑ Я едва ли не больше ценю то, что ты доверяешь нам, а не приказываешь, чем секс.

Я пожала плечами.

‑ Да пожалуйста. Теперь, кто угодно, но мне нужно вернуться в город.

‑ Я возьму ее, ‑ сказал Истина.

‑ У меня было больше времени, чтобы восстановиться, ‑ сказал Нечестивец.

‑ Я возьму ее, ‑ повторил Истина. Братья смотрели друг на друга долгую минуту. Один из тех недоступных моментов, когда можно просто ощутить в воздухе вес невысказанных слов, и вдруг чувствуешь себя вуайеристом в чужой жизни. Я поняла, почему Бернардо сказал что‑то подобное раньше об Эдуарде и обо мне. Он был прав.

Наконец, Нечестивец сказал:

‑ Как хочешь.

‑ Я понесу, ‑ сказал он.

Опять же, у меня было ощущение, что я слушала стенографию, и что существовали десятки вещей, скрывающиеся за этими несколькими словами, но никому не следовало знать, что вы слышите невысказанные вещи. Это заставляет людей нервничать. Я и так пугала людей достаточно и без своей интуиции.

Истина посмотрел на меня.

‑ Ты готова?

Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула, пытаясь не задрожать, а затем кивнула.

Он сократил расстояние между нами. Он колебался, затем сказал:

‑ Я должен нести тебя.

Я снова кивнула.

‑ Я знаю. ‑ Мой голос звучал только чуточку несчастно. Я могла сделать это, черт побери. Это была просто высота и полет, и... Ах, черт, я не хотела этого делать, но мы были слишком далеко для езды на машине, даже если бы она у нас была. Это был самый быстрый способ, и Эдуард задержался из‑за меня и так достаточно долго.

Истина взял меня на руки, как будто он собирался идти со мной. Что‑то, должно быть, отразилось на моем лице, потому что он сказал:

‑ Это самый безопасный способ для тебя.

‑ Просто Нечестивец нес меня по‑другому.

Нечестивец сказал:

‑ Я боялся, что тебе придется начать бороться с голодом. Неся тебя перед собой, у меня было больше возможностей проконтролировать, если бы ты стала... безумной, пока мы летели.

Истина повернулся со мной на руках и спросил:

‑ Ты сказал голод, не ardeur.

‑ Первый голод, который к ней пришел, был голодом крови и плоти. Она повернулась к людям, когда попросила меня взять ее куда‑нибудь, где для нее не будет соблазна.

Истина посмотрел на меня, и его лицо было пустым и серьезным, что, как я начала понимать, было его маской. Он прятался за ней тогда, когда не хотел, чтобы кто‑то знал, о чем он думает.

‑ Что? ‑ Спросила я.

Он покачал головой.

‑ Я отнесу тебя к твоим друзьям, но если другой голод растет сильнее, чем ardeur, тебе нужно быть еще более тщательной в питании твердой пищей, и... ‑ Он запнулся.

‑ Он хочет сказать, что, чтобы быть уверенной в том, что ты не попытаешься атаковать твоих человеческих друзей, тебе нужно кормить ardeur более регулярно, а также есть больше натуральной еды.

‑ Вы думаете, я должна поесть, перед тем как отправиться спать ночью?

‑ Я думаю, полночная закуска ‑ неплохая идея, ‑ сказал Нечестивец.