Его верхняя часть тела была больше, чем у Криспина, и когда они оба поднялись на локтях, я поняла, что несколько дополнительных дюймов роста Криспина были в его талии. Домино держался на расстоянии нескольких дюймов от нас, а не терся телом об меня, как Криспин. Я оценила его сдержанность.

Я протянула руку, чтобы прикоснуться к его волосам. Кудри были мягкими, но не такими мягкими, как белые волосы Криспина.

‑ Разве твои волосы не были поровну белыми и черными раньше?

Он улыбнулся.

‑ Я превращался в черного тигра с тех пор; когда я возвращаюсь к человеческой форме, у меня волосы отражают цвет меха моей последней формы.

Я смотрела на него снизу вверх.

‑ Ты можешь обращаться и в белого тигра, и в черного?

Он кивнул, и потерся головой о мою руку, так что я погладила его кудри снова, как гладят кошку, которая трется о вашу руку. Моя рука сместилась с его волос на лицо, и он положил щеку мне на руку, прижимаясь, так что его лицо оказалось у меня в руке. Его глаза были закрыты, и его лицо стало почти расслабленным, словно с него вдруг свалилась тяжесть.

Я поднялась, чтобы поцеловать его, но небольшое расстояние между нами сократилось, и я внезапно почувствовала, что он не только был рад находиться в постели, но так тверд и готов, что у меня перехватило дыхание в горле и я издала небольшой удивленный звук.

Он отодвинулся от меня.

‑ Мне очень жаль, Анита, я ничего не могу поделать с реакцией на тебя.

Я покачала головой.

‑ Это не... Ах, черт, не извиняйся за то, что ты мужчина, Домино. Мне нравится.

Он улыбнулся, почти смущенно.

Я обнаружила, что моя рука спускается вниз спереди его тела. Его глаза снова закрылись, и голова запрокинулась назад, словно для него это было очень долго.

Криспин, казалось, читает мои мысли.

‑ Клан Белого тигра гордится тем, что он чистокровный. Наша королева рада найти кровь черного тигра, но большинство женщин нашего клана не рискнет принести нечистое потомство в мир.

Я посмотрела на этого человека, который все еще слегка нависал надо мной. Моя рука застыла наверху его живота. Он все еще сидел с закрытыми глазами, но он начал отворачиваться и откатываться.

Я остановила движение, уперев руку в его плечо и грудь.

‑ Это никак не связано с тобой, Домино. Ты прекрасен.

Он покачал головой.

‑ Нет.

‑ Тогда красивый, ‑ сказала я.

Он взглянул на меня почти застенчиво.

‑ Я не верю.

‑ Почему нет?

‑ Потому что никто, хоть сколько‑нибудь значащий для меня, так не считает.

В тот момент я поняла, устала я или нет, что не могу быть настолько уставшей.

‑ Я собираюсь сказать кое‑что, что я, вероятно, больше никогда не скажу.

Он посмотрел на меня, снова насторожившись.

‑ У нас есть время только на быстрый секс.

Он удивленно улыбнулся.

Я улыбнулась в ответ.

‑ Мне действительно необходимо поспать, до того, как мне позвонят из полиции, и нам снова придется охотиться на плохих парней, но я хочу, чтобы ты знал, что это не имеет отношения к тебе. Ты красив, и если то, что я только что почувствовала возле моего бедра, было намеком, все тело должно быть чертовски хорошо.

Он действительно выглядел смущенным, опустив голову. Я бы дала ему примерно тридцать, но он вел себя так, словно ему было меньше. Может быть он так выглядел только в этой области из‑за полного отсутствия опыта.

Я дотронулась до его лица, повернула его к себе.

‑ Люби меня.

‑ Чтобы заняться любовью, как следует, требуется время, ‑ сказал он.

Я усмехнулась.

‑ Хорошо, трахни меня.

Он посмотрел испуганно.

Криспин сказал:

‑ Ее постельные разговоры, как правило, прямолинейны, как угол дома.