‑Я тоже, Блейк, я тоже. Я пойду вам в этом навстречу. Мы скрываем факт того, что у нас пропала голова и значок. Мы так же не говорим журналистам, что на стене, где убили моих людей, было сообщение. Оно написано их кровью и адресовано вам.

‑Мне? ‑ повторила я, и мой голос прозвучал не таким уж уверенным, каким бы мне хотелось его слышать. Теперь была моя очередь откашляться.

‑Да, звучит оно так: Скажите Аните Блейк, что я буду ждать ее.

‑Прекрасно, только… жутковато, ‑ сказала, наконец, я. Я не могла придумать, что еще сказать, это было похоже на секундный разряд тока, на миг возобладавший над ужасом. И я знала этот разряд ‑ страх.

‑"Жутковато" и это все, что вы можете сказать? Этот вампир послал вам человеческую голову. Что‑нибудь для вас изменится, если я скажу вам, что это голова местного истребителя вампиров?

Я размышляла об этом в течение нескольких вздохов, ощущая нечто среднее между ударом тока и тем опьянением, что бывает от шампанского.

‑Какой ответ вас осчастливил бы, Шоу? Он оставил себе сувениры от остальных убитых?

‑Вы хотите спросить, не обезглавил ли он кого‑нибудь еще?

‑Да, я говорю именно об этом.

‑Нет. Он и его подручные убили троих оперативников, но от их тел сувениров не взяли.

‑Оперативники… т.е. истребитель был с группой захвата?

‑Все ордеры на ликвидацию автоматически попадают в группу повышенного риска, так что спецназ помогает «вручать» осуждённым ордера на их уничтожение.

‑Да, в Сент‑Луисе о таком нововведении тоже поговаривают. ‑ Я все еще не была уверена, что чувствую относительно необходимости таскать на охоту спецназ. Часть меня ликовала от того, что спину прикрывали, а вот вторая была категорически против. В последний раз, когда меня прикрывал спецназ, некоторые из них погибли. Мне не нравилось нести ответственность за кучу народа. Кроме того это была непростая задача – убедить их в том, что я достойна встать с ними плечом к плечу, чтобы выбить очередную дверь.

‑Если наши люди и убили кого‑то из противников, у нас нет ни одного доказательства этому. Похоже, будто они попадали замертво, где стояли.

Я не знала, что ему на это ответить, потому проигнорировала его слова.

‑Когда все это произошло?

‑Вчера, нет, позавчера ночью, да. Я немного замешкался; вы теперь не найдете след.

‑Я знаю.

‑Что, черт возьми, вы сделали этому вампиру, чтобы он начал так вам благоволить?

‑Понятия не имею. Возможно, позволила ему сбежать и не стала преследовать его. О черт, Шоу, вы знаете, что в отношении этих безумных кроликов не действует никакая логика.

‑Безумные кролики, ‑ повторил он.

‑Ладно, серийные убийцы. Живые или мертвые, но они руководствуются только своей личной логикой. Она не понятна нам всем, потому что мы‑то не безумные кролики.

Он издал звук, похожий на мой взгляд, на смешок.

‑Нет, мы не безумные кролики, пока. Газеты и телевидение кричат о том, что вы прикончили кучу его сподручных.

‑Не без посторонней помощи. Со мной был спецназ. И они потеряли своих.

‑Я читал статьи, но честно, я думал, что вы всю славу припишете себе и не упомяните полицию.

‑Они были со мной. Они рисковали своими жизнями. Некоторые из них погибли. И это было неприятно. Не думаю, что смогла бы о них забыть.

‑Ходят слухи, что вы ‑ пресс‑потас…шавка, ‑ сказал он, заменив слово, которое собирался использовать, на менее оскорбительное.

Я почти рассмеялась, что было хорошим знаком. Я не совсем в шоке, о да!

‑Я не пресс‑шавка и не пресс‑шлюха, шериф Шоу. Поверьте мне, я итак слишком часто мелькаю в прессе, чем мне хотелось бы.

‑Для того, кто не хочет шумихи, вы получаете просто адскую ее порцию.

Я пожала плечами, понимая, что он не увидит этого, и сказала:

‑Я связана с несколькими пугающими историями, шериф; это привлекает ко мне журналистов.