– Слава богу, что ты здесь, – сказал Гордон, помогая старушке пройти к дому. – Роберте нездоровится, и я хочу, чтобы ты присмотрела за ней.

– Ну и поездка! – пожаловалась Бидди. – Все мои старые кости растрясли. Бок ломит, рука болит. Меня саму теперь надо лечить.

Дункан и Гэвин засмеялись. Гордон тоже спрятал улыбку, и только Гэбби проявила заботу о ней.

– Пойдем, отдохни сначала немного, – сказала она, беря бабушку за руку.

– На том свете отдохну, – отрезала Бидди, хлопнув ее по руке. – Возьми в повозке бараний рубец с потрохами и отнеси в дом. А ты, – повернулась она к Гордону, – подожди здесь.

Гордон наклонил голову к Дьюи и шепнул:

– Она что, собирается этим лечить мою жену?

Дьюи в ответ только пожал плечами.

Прошло пять минут, потом десять, пятнадцать. Прошел час, а из охотничьего домика никто не выходил.

Гордон неотрывно смотрел на закрытую дверь, с каждой минутой тревожась все больше. Господи, что же они делают там так долго? Роберта, должно быть, ужасно больна. Что будет, если он потеряет ее? От этой мысли в душе у него все оборвалось. Привыкнув видеть Роберту всегда рядом, он не представлял уже себе жизни без нее.

– Леди Роберта умирает? – спросил Дункан, почувствовав волнение отца.

Гордон посмотрел на мальчика и грустно вздохнул.

– Нет, сынок, – сказал он наконец. – Все будет хорошо, раз бабушка Бидди приехала.

– А это добрая ложь или плохая? – спросил Гэвин.

Озадаченный, Гордон повернулся к младшему сыну.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Леди Роберта сказала мне, что…

В этот момент дверь домика открылась, и на пороге с сердитым видом показалась бабушка Бидди. Вслед за ней появилась и Гэбби.

Приготовившись к самому худшему, Гордон сделал шаг вперед и спросил:

– Ну как?

– Да тебя надо отшлепать, глупого, за то, что заставил меня тащить свои старые кости сюда в горы, – заворчала на него Бидди. – Твой отец был прав: у тебя здравого смысла не больше, чем у осла.

– Что с Робертой? – требовательно наступал на нее Гордон.

– Ничем она не больна, дурачок, – проворчала старушка. – Жди прибавления в семействе.

– Ты имеешь в виду… она что, беременна? – спросил Гордон.

Дункан и Гэвин вскрикнули от восторга и запрыгали. Дьюи захохотал, а Гэбби ухмыльнулась, увидев ошеломленное выражение лица Гордона.

– Бидди, милая, я люблю тебя! – вскричал Гордон, обнимая старушку. Он звонко чмокнул ее в губы и бросился в домик.

Когда он вошел, Роберта в одной рубашке сидела на краю постели. Она робко, застенчиво улыбнулась:

– Бидди уже сказала тебе?

Гордон кивнул и сел с ней рядом.

– Почему же ты мне сама не сказала? – спросил он. – Я ведь с ума сходил от беспокойства.

– Ты?

Гордон улыбнулся и, обняв ее за плечи, притянул к себе.

– Конечно, я беспокоился, – прошептал он, проводя губами по ее виску.

– Я и сама не догадывалась, – призналась Роберта, опуская глаза. – Я думала, что это какая-то болезнь.

Очень мягко Гордон повернул ее голову к себе и подождал, пока она поднимет на него зеленые глаза. Потом поцеловал ее и прошептал:

– Спасибо тебе, ангел.

Роберта улыбнулась в ответ, но на душе ее было тревожно, и тревога эта проступала на лице.